«Дядя Миша» - так по-простому звали шекснинцы Михаила Ефимовича Пахомова. Те, кто знал его близко, относились к нему с уважением, а другие, наоборот, сторонились и даже боялись. Дядя Миша носил длинную бороду, не стригся, ходил в грязной одежде, а на поясе у него висел топор. Небольшой эпизод из жизни М.Е. Пахомова вошел в фильм об истории шекснинского храма «Пять веков на улице Советской...» в конце пятидесятых годов в храме, где располагался Дом культуры, проходил публичный судебный процесс. Судили Михаила Ефимовича Пахомова. Во время работы над фильмом, мы обратились к шекснинцам с просьбой рассказать о М.Е. Пахомове, и люди, знавшие дядю Мишу, откликнулись. Может быть, в каких-то деталях наши рассказчики ошиблись, какие-то факты перепутали. Много лет прошло, не будем судить строго. Но если сопоставить все услышанное, то проявляется образ дяди Миши - добрейшего человека с твердыми христианскими убеждениями и необычной судьбой.
В Улошково
Как рассказывал дядя Миша, он родился и провел свое детство на станции Окуловка Новгородской области. Отец был пьяница, а мать, наоборот, была набожной христианкойстароверкой, и сына строго воспитывала в вере. Староверы, как известно, живут по строгим правилам, религиозным и бытовым, иногда доходящим до абсурда. Например, мама Михаила за грех считала творить непросеянную муку или использовать в пищу непроцеженное молоко. Религиозное воспитание, полученное в детстве, Михаил Ефимович пронес через всю свою жизнь. Но об этом позже...
...Какими судьбами оказался М.Е. Пахомов в Вологодской области, неизвестно. Никто уж не помнит, как в пятидесятые годы он вместе со своей супругой Анной Николаевной поселился в деревне Улошково Чуровского сельсовета. Анна Николаевна работала на Чуровском маслозаводе, а Михаил Ефимович заготавливал для завода дрова. Сила у дяди Миши была медвежья. С легкостью ворочал он бревна, раскалывал чурбаки на дрова и укладывал их в поленницы.
Семья Пахомовых жила уединенно и никак не соответствовала образу советской семьи. Своих детей Михаил Ефимович воспитывал христианами, а в ту пору это был вызов государству. Его дочь Валя училась в Чуровской школе, ее классный руководитель А.К. Егорова вспоминает:
- В то время у нас был жесткий план - все учащиеся должны вступить в пионеры. Иначе считалось, что вся воспитательная работа насмарку. Понятно, что пионерская организация и христианство - понятия несовместимые. В пионеры Валя вступила, но когда произносила клятву, то слова «как повяжешь галстук, береги его» она сказала вслух, а продолжение «он ведь с нашим знаменем цвета одного» только губами шевелила и делала вид, что говорит. После уроков она снимала пионерский галстук, оставляла его в парте и шла домой. А утром приходила в школу и снова надевала. Мы, педагоги, это видели и относились к ребенку с пониманием. Религиозность была глубоко посеяна в ее душу. Например, просыпаются весной мухи, начинают по окнам ползать. Ребятишки, конечно, хотят их прихлопнуть, а она заступается и просит мальчишек: «Не трогайте, это Божьи создания. Нельзя их бить».
В советское время педагог был не просто учителем детей, но еще пропагандистом и агитатором. Антонина Константиновна тоже вела разъяснительную работу, особенно перед выборами в органы власти. Агитаторы ходили по домам, беседовали с односельчанами, а те ставили подпись в ведомости о том, что с ними работа проведена. Все в селе знали, что Михаил Ефимович на выборы не ходил, но обойти его дом было никак нельзя.
- Гостей он принимал всегда вежливо, - вспоминает А.К. Егорова. - В его доме сразу чувствовалось, что здесь Михаил - глава семьи, и его мнение самое главное. Побеседуешь с ним, а подпись он не ставит и говорит: «Дай Бог всем здоровья, и кто правит, что нет войны, и кто учит, кто дает нам хлеб, но, милая, прости, а у меня завет: моей росписи ни на какой бумаге быть не должно».
Впрочем, поговаривали, что Михаил Ефимович не умел ни читать, ни писать. Книги, в первую очередь религиозные, ему читала жена Анна, а он обладал хорошей памятью и так просвещался.
В Пасху не до выборов!
Затем семья Пахомовых переехала в Шексну (тогда село Никольское). Михаил Ефимович продолжал заниматься дровами, заготовляя их для шекснинского маслозавода и других предприятий. Дом Пахомовых стоял на улице Пролетарской (там, где сейчас расположено здание администрации района). А на Исполкомовской, по соседству, жила Евгения Петровна Маркелова:
- Я тогда была подростком, но хорошо помню дядю Мишу. В Никольском его называли старовером. Мы, ребятня, его боялись, с детьми Пахомовых никто не общался и не играл. Они росли замкнуто. Про эту семью говорили разные страшные вещи, например, что Пахомов ненавидит советскую власть. А потом по поселку разнесся слух, что его с женой арестовали.
Документальных сведений об аресте и суде найти не удалось. Поэтому доверимся тому, что рассказали бабушки-очевидцы, пожелавшие остаться неизвестными.
В общем виде, в конце пятидесятых годов произошла такая история. В субботу, накануне Пасхи, отслужили староверы службу Богу, и зашла у них речь о завтрашнем дне. Пасха - главный христианский праздник, и встретить Христа Воскресшего хотелось молитвой и делами милосердия. А тут, как на грех, в этот же день были назначены выборы в органы власти. И тогда авторитетный Михаил Ефимович заявил, что грех в Пасху идти на выборы. Оно и понятно, во времена правления Никиты Хрущева советская власть всячески преследовала христиан. Мало того, Никита Сергеевич планировал к 1980 году наступление коммунизма и обещал показать по телевизору последнего советского попа.
Неизвестно, как узнали власти о словах Михаила Ефимовича. Можно предположить, что среди прихожан были осведомители чекистов. Михаила Ефимовича арестовали. Накануне ареста у него были конфискованы иконы и старинные книги. До суда ему предложили остричь бороду. Он отказался. Тогда его остригли насильно.
Суд сделали публичным и даже показательным. Житель Шексны В.В. Смелов был тогда школьником. Однажды их класс привели в Дом культуры, который в то время размещался в старинном храме:
- Там был суд над Михаилом Ефимовичем. Все говорили, что он был какой-то баптист, сектант. Мы в то время мало что понимали в этом. Когда нас привели в Дом культуры, свободных мест не было. На суде дядя Миша на вопросы отвечал корректно, не грубил. Не говорил что-то против власти. Один вопрос мне запомнился. Его спросили, а если бы была другая власть? Он ответил: «Мне любая власть, лишь бы деньги платили, потому что я рабочий».
Вместе с М.Е. Пахомовым судили П.А. Бахвалова - старичка-старовера из Череповца, и жену дяди Миши Анну Николаевну. М.Е. Пахомова приговорили к пяти годам лишения свободы, П.А. Бахвалова дали сроку три года, а Анна Николаевна на момент суда была беременной. Ее осудили, а после рождения ребенка отпустили домой.
Рассказывают, что когда Михаила Ефимовича повели на поезд, за ним бежала толпа верующих. Все его поддерживали и хотели передать сумку с продуктами.
Тюремный срок М.Е. Пахомов отбывал в поселке Паприха под Вологдой.
Своим знакомым Михаил Ефимович рассказывал такой случай из тюремной жизни: как-то раз в один из христианских праздников он вслух читал молитвы, и за это администрация колонии на трое суток перевела его в штрафной изолятор. На улице тридцатиградусный мороз, в камере - холодина. Дядя Миша замерзал, лег на нары, стал просить у Бога, чтобы Он его согрел, и так, с молитвой на губах, уснул. И приснился ему сон, будто жарким днем сидит он на берегу реки, а к нему по лаве идут три девочки с узелком. Тут Михаил проснулся и осознал, что ему не холодно. Господь его согрел.
А еще он говорил, что ему предлагали отречься от веры в Бога в обмен на свободу. Михаил отказался и сидел до конца срока.
Другие осужденные относились к нему с уважением, а он проводил с ними беседы о вере, чем немало раздражал администрацию колонии.
Нес свой крест до конца
Отсидев срок, М.Е. Пахомов вернулся в Шексну. Его семейная жизнь дала трещину. Михаил Ефимович и Анна Николаевна стали жить отдельно друг от друга. Как пояснял дядя Миша своим знакомым, жена не смогла жить по его убеждениям. По человечески понять ее можно. Детям учиться в школе Михаил Ефимович разрешал лишь до четвертого класса. Все у него было «бесово». Например, он за грех считал пользоваться холодильником - Господь дал зиму. Телевизор тоже «бесово» - от молитвы отвлекает. Стиральная машина «бесово» - Господь дал руки, чтобы стирать. В его доме вольготно жилось тараканам, он не разрешал жене их травить, потому что они - Божьи создания. В дни поста вся его еда были хлеб с водой и немного сахарного песка.
В Шексне староверы собирались в одном из домов на улице Ленина, но был ли дядя Миша старовер - вопрос спорный. Во всяком случае он их уважал, посещал собрания, пел с ними псалмы.
После ухода жены Михаил Ефимович жил в старом деревянном морге на улице Покровского. Последние годы он работал в больнице, все так же заготавливал дрова и выполнял самую грязную работу.
Е.П. Маркелова вспоминает:
- Когда я работала в больнице, мне довелось поближе познакомиться с Михаилом Ефимовичем. Он поражал собеседников своими знаниями во многих областях, в том числе и политике. Его речь была богатая, литературная, очень приятная и благозвучная. Услышав его рассуждения, люди восхищались: «Вот это ум, сколько знает и как умеет излагать свои мысли».
Главный врач ЦРБ В.П. Сухнев ценил Михаила Ефимовича и, несмотря на запрет районного отдела здравоохранения, поставил его на довольствие. На пищеблоке дядя Миша получал первое и второе блюдо. Все, что давалось Михаилу Ефимовичу от чистого сердца, он принимал, при этом приговаривая, что «принимает ради Христа». Также легко он и отдавал. Один из знакомых дяди Миши рассказывает:
- Как-то раз после работы мы сидели в гараже и выпивали. На всех была одна бутылка, и, конечно, нам не хватило. А неподалеку от гаража дядя Миша занимался дровами. Пошел я к нему и говорю: «Дядя Миша, дай на бутылку. С получки отдам». Дядя Миша отвечает: «Да уж одной-то вам наверно мало будет, на две дам. В то время «Столичная» стоила 3 р. 12 коп. Дядя Миша покопался в своей одежде, достал огромный кошелек, отсчитал на две бутылки и говорит: «Отдавать не надо». Получив зарплату, я пошел к дяде Мише долг отдать. Он категорически отказывался принять деньги. Не зная что делать, я положил ему деньги на чурбак и пошел в гараж. Через некоторое время зашел дядя Миша и вернул мне деньги со словами: «Я же сказал, отдавать не надо. Если еще попытаешься вернуть, больше не дам тебе денег».
Еще один показательный случай произошел на улице Железнодорожной, а его свидетелем стал В.В. Смелов:
- Двое крепких ребят не могли затащить в дом холодильник, который был очень большой и тяжелый. Мимо шел дядя Миша, обладавший громадной силой. Он подошел, поднял холодильник себе на спину и потащил. Вот так просто. Его никто не просил. Дядя Миша увидел, что требуется помощь, и помог.
Вот так просто, по христиански и жил дядя Миша. Хоть он был и неграмотный, но интересовался тем, что происходит в стране и мире. Нередко выходил на улицу Исполкомовскую, где был установлен громкоговоритель, и слушал новости по радио.
Не все относились к дяде Мише по-доброму. Несколько раз его, честного работягу, грабили и избивали. А однажды хулиганы подперли дверь в «покойницкую», где жил дядя Миша, и подожгли дом. Он смог выбраться через окно, но обгорел. Оставшись без жилья, Михаил Ефимович снова стал жить с Анной Николаевной. Вместе они дожили свой земной век и вместе похоронены на Поповском кладбище.
Алексей ДОЛГОВ.
Статья опубликована в газете "Звезда" от 12 декабря 2017 года.
На конкурс была отправлена видеозапись экологической миниатюры «Наша природа» - костюмы для всех артистов юные рукодельницы сшили своими руками.
Редакционный комментарий
.jpg)
Настоящий "город детства" - там, где много интересных книг.
.jpg)
- Агитация лезла в душу? Как выглядела предвыборная гонка со стороны? 
Учредители: АМУ «Редакция газеты «Звезда»,