воспоминания

Пришла на лето, а осталась навсегда
 
   Как мы выяснили, одна из воспитательниц – Нина Алексеевна Павленко (на фото крайняя справа, затем - Н.И. Беляева и М.Ю. Кабаева) – проработала в детском саду на первом участке 46 лет, и до сих пор она в строю, воспитывает уже детей и внуков своих первых воспитанников.
    - ­ Пришла я на работу в детский сад, который тогда назывался «Дюймовочка», в 1970 году, после окончания школы, ­ - рассказывает Нина Алексеевна, – планировала подработать летом, отпустить воспитательницу в отпуск. Устраивалась на работу временно, а осталась навсегда. Детский сад располагался в деревянном здании с печным отоплением, кухня была вынесена за пределы здания, условия были нелёгкими, но работали все с душой. Коллектив был постоянным и очень сплочённым. Детей в детском саду было много, а группы всего две, в каждой ­ по 37 человек. Потом в садике провели паровое отопление и открыли третью группу.
 
Была «Дюймовочка», стал «Тополёк»
 
   Сама Нина Алексеевна – коренная жительница Шексны первой, она посещала там же старый детский сад, который вообще не имел названия. Жили в этой части посёлка, в основном, работники исправительной колонии, и их дети посещали детский сад. Этот микрорайон был всегда несколько обособленным, дорога через дамбу появилась только в 1969 году, до этого ездили при надобности через переезд в Деменском или ходили пешком по железнодорожному мосту: добираться до центра было далеко и неудобно, а уж детей в другой садик водить – это никому и в голову не приходило.
   Нина Алексеевна с первого дня полюбила труд дошкольного работника, она заочно окончила Сокольское педучилище, продолжая работать в детском саду «Дюймовочка». Бессменным руководителем «Дюймовочки» была тогда Ирина Александровна Воронкова. С её активным участием был в дальнейшем открыт детский сад «Тополёк». И даже выйдя на пенсию, она продолжала трудиться воспитателем.  Она была Отличником народного образования, внештатным консультантом по дошкольному образованию. Совмещала труд руководителя дошкольного образовательного учреждения с должностью председателя профкома учреждения. К сожалению, сейчас её с нами нет.
     Галина Семёновна Смирнова – замечательный повар, ­ - тоже поработала и в «Дюймовочке», и в «Топольке», и радовала ребят вкусными завтраками, обедами и ужинами.
     В 1982 году в Шексне первой  построили новый, кирпичный  детский сад «Тополёк». И воспитатели, и родители, и дети были рады новым прекрасным условиям: четыре отдельных группы, большой музыкальный зал, хорошая кухня. Наполняемость детского сада в то время была большая, в группах было по 25 и более человек.
 
Как  раньше  жили – не тужили
 
    В детском саду существовали свои традиции, например, на большие праздники давать концерт в местном Доме культуры: на 1 мая, на 9 мая, на 1 июня – День защиты детей – обязательно. Музыкальными руководителями здесь работали Т.Г. Ананьева и Л.А. Киселёва. В День защиты детей вообще сюрпризы для воспитанников детского сада начинались с самого утра: завтрак был накрыт на улице. Слова «пикник» тогда в употреблении не было, но поесть на свежем воздухе детишки очень любили. В детском саду «Тополёк» сохранились фотографии такого вот весёлого июньского завтрака.
    Ещё, как рассказала Н.А. Павленко, раньше детей часто водили на экскурсии, чтобы показать, как трудятся люди разных профессий. Неподалёку находились поля колхоза «Шексна», на которых дети наблюдали и весеннюю пахоту, и посев, и уборку урожая. Ребята знали, где рожь, где овёс, что такое плуг, борона, сеялка. Любили просто посмотреть природные явления, наблюдать смену времён года – ледоход на реке, как потом по ней ходят пароходы, появляется первая листва на деревьях.
 
Знаем, кто строил дома!
 
     Когда строился посёлок Шексна-­1, детей часто водили посмотреть на работу строителей. Объясняли, как называется та или иная профессия – каменщик, маляр, штукатур. Были и курьёзные случаи: дома-­то строили заключённые, - ­ и дети, растущие в семьях работников колонии, прекрасно это знали. Вот как-­то раз после такой экскурсии на стройку воспитательница устроила в группе обсуждение, что дети нового узнали. Ребята назвали профессии маляра, каменщика, штукатура, а то, что всё это именно строители – не сказали. Воспитательница задала вопрос: а как же в целом называется профессия, которую мы сегодня видели? Все дети задумались, а один мальчик и говорит: «Зеки, что ли?»
    На мой вопрос, чем отличалась работа в детском саду лет 30 назад от нынешней, Нина Алексеевна ответила, что садик был ведомственным, и это помогало в решении многих вопросов: руководство колонии выделяло транспорт для детей, помогало организовать поездки в кукольный театр в Вологду, на детские представления в Череповец. Когда садик был в деревянном здании, родители помогали в колке и уборке дров, в обустройстве участка для прогулок, были активными помощниками воспитателей в любом деле.
 
«Строгих мер не принимала, все и так слушались»
 
     Хотелось бы рассказать ещё об одном хорошем человеке, имя которого в Шексне первой все вспоминают с благодарностью. Клавдия Николаевна Егорова (на снимке) отработала в детском саду 37 лет: от получения диплома педагога дошкольного образования до ухода на заслуженный отдых. Она вложила в своих воспитанников столько труда, терпения и любви, что об этой замечательной женщине говорят только добрые слова и дети, и родители.
    17 августа 1961 года двадцатилетняя девушка Клава приехала на работу в Шексну первую с новеньким дипломом Сокольского педучилища. Сама она шекснинская, выпускница Устье­-Угольской школы, так что, можно сказать, где родилась, там и пригодилась. Как она вспоминает, сразу же влилась в дружный коллектив детского сада. Группы были большие, у неё было 36 человек, например.
     -­ Весь посёлок наш Клавдия Николаевна воспитала, можно сказать, ­ - говорит Н.И. Плотникова, мама бывших воспитанников детского сада «Тополёк». ­ - Всех она любила, называла «мой хороший», «моя хорошая», и дети её слушались, отвечали ей взаимной привязанностью и любовью.
     Как рассказывает сама Клавдия Николаевна, её воспитанники, став уже взрослыми, не забывают её, предлагают подвезти, если она куда-то идёт, подходят к ней на улице, здороваются. Однажды подошёл военный, поздоровался, снял фуражку:
     ­ - Клавдия Николаевна, Вы помните меня?
     Она смотрит на него и не может вспомнить. Он тогда и говорит:
     ­ - Ну как же не помните: «мне в супе побольше мяса!»
      Она засмеялась и вспомнила.
     ­ - Мне очень нравилось работать, - ­ рассказывает Клавдия Николаевна, - ­ наверное, я нашла своё призвание – это дети. В детстве, я помню, любила играть с малышами, организовывать их, придумывать для них игры, водить на прогулки. И когда пришло время выбирать профессию, у меня даже сомнений не возникло – только воспитателем. Мне не приходилось в детском саду наказывать детей, помню, как­-то всё у нас мирно было – все слушались. Если уж кто-­то провинится, сразу просит прощения. Гуляем на улице, надо всех заводить в садик, только хлопнешь в ладоши три раза, все около тебя собираются. «Ребята, заходим!», и все идут. Послушные были дети, и родители хорошие, откликались на все наши просьбы.
 
Прошло время, но всё лучшее осталось
 
      С течением времени в детских садах, безусловно, происходили большие перемены. Изменились любимые игры и игрушки детей. Если раньше ребята с удовольствием строили, рисовали, играли в куклы, то сейчас их любимые игры – компьютерные, они играют на телефонах и планшетах.
    Занятия для детей тоже менялись с годами, но неизменно в детском саду в детях воспитывались доброта, сопереживание, умение дружить, трудиться, любить свою Родину. В 90-­ые годы XX века перестройка сказалась и на детских садах: отменили многие праздники, программа образования включала в себя минимум мероприятий по патриотическому воспитанию. В настоящее время патриотическое воспитание вернулось в детские сады, и это хорошо: детям рассказывают о президенте, гербе, флаге, отмечают День России, День народного единства. Добавились темы о русских традициях, о Православных праздниках, о семье, о родословной, о ветеранах войны.
    В настоящее время наполняемость детского сада «Тополёк» уменьшилась, но остались здесь навсегда дружеская атмосфера и добрые традиции. Коллектив отличается своей сплочённостью и стажем – все работники опытные, преданные именно этому детскому саду много лет. Текучки кадров здесь не наблюдается. Вера Николаевна Гриб начинала работать воспитателем, теперь -­ заведующая, Надежда Изосимовна Беляева ­ - помощник воспитателя, работает на этой должности с 1982 года по сей день, Марина Юрьевна Кабаева ­ - музыкальный руководитель, работает здесь 15 лет, Ирина Евгеньевна Асташова -­ помощник воспитателя, работает более 10 лет, Екатерина Васильевна Якунина ­ - повар, а начинала кухонной рабочей, тоже работает более 10 лет. А ещё долгое время работала в детском саду «Тополёк» Валентина Сергеевна Добрякова ­ - воспитатель, которая перешла сюда из детского сада льнокомбината. Всех их знают и уважают в Шексне первой.

Вот так детский сад с ласковым названием «Тополёк», можно сказать, воспитал и подружил почти всех жителей небольшого посёлка Шексна­1. Желаем и в дальнейшем этому детскому саду оставаться таким же светлым и добрым домом для детворы. Пусть ребятишек прибавится, и всё также по утрам в  тополиной аллее у детского сада раздаются звонкие голоса воспитанников.
 
Ольга Соколова.

Опубликовано в газете "Звезда". № 22 от 21 марта 2017 года.

     Эпиграфом к своей статье С.В. Чекалин взял слова «Мертвецы одни не тужат, на проклятой на Шексне...» ­ - переделанный текст песни «Целинная»: «По ночам там совы кружат, спят могилы в тишине, мертвецы одни не тужат на проклятой целине».

Студенческий лагерь
 
     (На снимке: Студенты физфака МГУ С.В. Чекалин и Ю.М. Тимофеев. На заднем плане ­ Запогостская церковь, а за ней был разбит палаточный лагерь стройотряда)
     В 1962 году я собирался еще раз поехать на летние работы на целину, т.к. в предыдущее лето получил там массу впечатлений. Еще зимой записался в комитете ВЛКСМ, и меня включили в списки в какой-­то казахстанский совхоз. В то время Володя Пустошный был комсоргом нашей группы и занимался подготовкой поездки на Волго-­Балт, запланированный как место летних работ для нашего курса. Согласно директиве сверху Володя собирал в своем блоке детские книжки, которые предполагалось повезти на Шексну и раздать местным детям. Я тогда притащил из дома довольно много книжек, в том числе и такие, которые отдавать было немного жалко («Маугли» Киплинга с прекрасными иллюстрациями, русские народные сказки в отличном издании тоже с цветными картинками и пр.). Но, то ли ввиду отсутствия дальнейших директив, то ли еще по какой-­то причине эти книги так никуда и не уехали из блока Пустошного. Точнее, большинство из них исчезло и расползлось по многочисленным посетителям Володиного блока. И меня Вовка тогда уговорил поехать на Волго-­Балт («в одно и то же место неинтересно, посмотрим новые»), хотя сам он никуда не поехал. На это, правда, были серьезные причины, связанные с «невыполнением учебной программы», за что его и отчислили с факультета несколько позже.
     С нашего курса на Шексну поехало довольно много знакомых по прошлогодней целине: Юра Малов, Слава Халилов, Валера Карасев, Петя Николаев, но из нашей группы было всего трое: я, Юра Тимофеев и Миша Маликов. Еще была довольно многочисленная группа с 5 курса: Олег Туманов, Таня Петрова, Галка Зиненкова, Володя Дещеревский, Наташа Туманова, Люда Бушева – однокурсники моего брата Коли, который в это время отправился в поход на Саяны. Была еще агитбригада Оли Зубковой, сформировавшаяся годом раньше на строительстве домны в Липецке (Леха Монахов, Глущенко, Оля Чеснокова), которая беспрестанно что­то репетировала.
     Ехали мы до станции «Шексна-­2», потом добирались до места, не помню уж, на чем. К нашему приезду квартирьерами уже был разбит лагерь, состоявший из двух концентрических кругов шатровых палаток, кухни и скамеек с навесами вокруг тесовых столов. Внутренний круг палаток предназначался для женской половины отряда, внешний – для мужской. Такое расположение было сделано в целях безопасности, т.к. в ближайших окрестностях находилось четыре лагеря заключенных. Хотя лагеря там были как мужские, так и женские, но, судя по топологии нашего размещения, безопасность мужской половины особого беспокойства не вызывала. Вблизи нашего лагеря протекала Шексна – довольно широкая река, но с очень плохим берегом. Иногда мы в ней купались, что было непросто из­-за совершенно отвратных подходов к воде. Да и вся пойма была довольно болотистой. Понятно, что место выбиралось для зеков, а не для нас. Неподалеку был поселок с магазином и пивной. Наверное, он и назывался Шексна-­2, хотя я в этом не уверен.
     Сразу же по прибытии мы (трое из нашей группы и еще Малов, Халилов и Карасев) выбрали более или менее приличную палатку, кинули туда свои чемоданы и начали обустраиваться. Юра Тимофеев успел уже сколотить небольшой столик из досок, когда вдруг нагрянула бригада Гаврина во главе с ним самим и потребовала освободить якобы их палатку. Немного побазарив, мы ушли в другую. С тех пор я недолюбливал как самого Володю Гаврина, так и всю его бригаду, занимавшуюся элитной работой ­ - прокладкой местного железнодорожного пути.
 
Трудовые будни
 
     Детали распределения народа по бригадам так и остались для меня тайной за семью печатями. Из нашей палатки Славка Халилов и Юра Малов (на снимке: Студент физфака МГУ Юра Малов на строительстве шлюза) попали в сварщики на строящуюся ГЭС, Валера Карасев – в плотники, а вся наша тройка угодила на строительство дамбы. Здесь бригадиром был Игорь Колотов, аспирант Телеснина, очень спокойный и неторопливый парень. Вся бригада была сформирована из нашего курса. Из мужиков, кроме нас, в бригаде был еще Володя Панов (сейчас он заведующий кафедрой квантовой радиофизики на физфаке), а остальную часть (подавляющее большинство) составляли девушки в основном из одной 215 группы: Ная Смородинская, Лена Маркузон, Женя Стриганова, Лена Щеглова, Алла Новакова и еще много других, фамилий которых я теперь уже не помню. Увидев такое засилье женского пола, мы сразу погрустнели, т.к. надежды что-­либо заработать сразу улетучились. Но погода была теплой и солнечной, девушки все были приятными и обходительными, так что на дамбе мы в основном отдыхали, загорая на чистейшем желтом песочке. Иногда приходил самосвал и вываливал очередную кучу песка. Бригадир махал рукой в сторону кучи, и ее облепляли девушки с лопатами, пытаясь разровнять песок. Дав им потешиться минут пятнадцать, к куче не спеша направлялась пара мужиков и проделывала всю работу за пять минут. После этого пляжный сезон продолжался. Несколько тоскливее сделалось позже, когда на песок стали укладывать слой гравия, т.к. лежать на нем было уже не так комфортно, как на теплом песке.
     Эта идиллия продолжалась бы, наверное, до конца нашего пребывания, если бы вдруг не образовалась новая бригада, в которую мы с Юрой Тимофеевым сразу и переметнулись. Бригадиром был Володя Майоршин, немного знакомый мне по турпоходам – рослый, спокойный и рассудительный парень, обладатель луженой глотки, всегда принимавший участие в вечерних песнопениях. Задачей бригады на строящейся ГЭС была расчистка узкой бетонированной траншеи, в которую не входил нож грейфера. Работа была срочной и поэтому велась в три смены круглосуточно. В нашей смене было 6 человек – кроме нас с Юрой и бригадира, работали еще двое ребят с нашего курса – Петя Александров (сын президента АН) и Костя (не помню его фамилии). Поскольку работа была довольно тяжелой, на нее «бросили» парторга нашего отряда Леню Блохинцева. Он был постарше нас, высокого роста, очень скромный, интеллигентный и работящий. У него не было ни малейшей склонности к демагогии, столь типичной для парторгов, и вообще он всегда молчал. Работа наша заключалась в том, чтобы, орудуя лопатами, наполнить ковш грейфера мокрой глиной из траншеи. Эта процедура, во время которой грейферист спокойно спал у себя в кабине, занимала не менее часа напряженной работы. После этого оператора будили, он делал пару движений рычагами, чтобы развернуть стрелу, вывалить содержимое ковша в сторону и вернуть ковш на прежнее место, и засыпал снова, а мы продолжали работу.
     Самой неприятной и изматывающей была ночная смена – темно, холодно, время тянется занудно долго и непрерывно хочется спать. После ночи мы с Юрой несколько раз поутру пытались ловить рыбу удочками, сооруженными все умеющим Тимофеевым из каких-­то подручных материалов. Занимались мы этим вовсе не из-­за любви к этой «второй охоте», а потому что очень хотелось съесть что­-нибудь более существенное, чем опостылевшие водянистые каши наших поваров (иногда мы даже без особого сожаления пропускали официальные процедуры приема пищи). Сначала нам повезло – поймали две довольно больших плотвы (Юра называл их сорожками), зажарили на кухне и с огромным удовольствием съели. Однако последующие наши упражнения на этом поприще ничего, кроме разочарования, не принесли. Я не могу сказать, что был плохой клев – «клевало» сразу после заброса. Но при извлечении улова, когда морда рыбы уже показывалась из воды, эта тварь каким­-то непостижимым образом соскакивала с крючка и плюхалась в воду, успев при этом сожрать всю хлебную наживку. Мне даже стало казаться, что я узнаю эту ухмыляющуюся морду, в девятнадцатый или двадцатый раз проделывающую один и тот же трюк с достойным сожаления профессионализмом.
     В утреннюю смену работать было существенно легче. По дороге на работу мы с Юрой успевали заскочить в открывшуюся уже пивную и пропустить по кружке. Леня Блохинцев, работавший в нашей смене, в пивную не заходил и продолжал размеренно двигаться в направлении нашего объекта. Обычно мы успевали догнать его, и к его чести замечу, что хотя он был парторгом и вроде бы обязан был следить за соблюдением сухого закона, но ни разу не выразил какого-­либо неодобрения. Впрочем, сухой закон не особенно и соблюдался (по крайней мере, в карты мы играли все свободное время).
 
Отбойный «шмассер»
 
     Я не помню, вычистили ли мы траншею, или ее засасывало глиной быстрее, чем мы могли откапывать, но через пару недель эта работа закончилась. Бригада стала работать в одну смену, причем нас посылали уже поодиночке во все точки ГЭС и занимали самыми разнообразными упражнениями. Один день я работал с отбойным молотком, долбя им бетонную ступеньку. В пыли и грохоте я воображал отбойный молоток  «шмассером», которым  я обороняюсь от наступающих фашистов. Хотя это и помогало, инструмент мне сильно не понравился. Но гораздо хуже оказалось управляться с перфоратором, которым я сверлил дырки в бетонном полу. Этот прибор был намного тяжелее и производил гораздо больше шума. Работа с ним напоминала схватку с борцом тяжеловесом ­ приходилось все время упираться, чтобы перфоратор не раскрутил тебя самого. В первый день я все­-таки победил, но не уверен, что это удалось бы мне еще раз. К счастью, на следующий день мне доверили делать насечку на бетонной стене, чтобы потом бетон лучше прилипал. Тюкать заостренной Г­-образной железкой по стенке было гораздо легче, чем бороться с перфоратором. В конце концов, нас послали работать с местной бригадой, занимающейся заливкой бетоном уже готовых арматурных конструкций (некоторые из них варили наши ребята). Здесь студентов жалели и особенно не напрягали.
   Мне все же один раз дали поработать маленьким вибратором. Чтобы не путаться под ногами, многие просто сидели на лесах где­-нибудь в сторонке с надеждой, что за чем-­нибудь позовут. Один наш парень (по­-моему, его звали Володя Шишов) заснул и свалился с лесов вниз. Ему сильно повезло, потому что он пробил сапогами перила нижележащих лесов и достаточно плавно приземлился задом на настил. Как он потом рассказывал, за эти короткие мгновения перед ним успела промелькнуть вся его жизнь.
     Работали мы строго по 8 часов, поэтому оставалось очень много свободного времени. Я, как обычно, сначала пытался ознакомиться с окружающей природой, невзирая на приказы начальства  не уходить далеко от лагеря, т.к. кругом «сплошные лагеря, а в них убийцы». Однако, исследуя окрестности, я наткнулся на множество непроходимых завалов, изгородей и болотистых низин, так что от путешествий пришлось отказаться. Поэтому в нерабочее время мы в основном сидели в своей палатке и играли в карты. Главным «спецом» по карточным играм был Юра Малов. Он выучил нас  играть в «тысячу», и мы с азартом проводили все светлое время за этой замечательной игрой. Насчет того, что можно играть «на интерес», ни у кого даже мысли не возникало.
 
Йо-­хо­-хо!
Бочка пива и спаленная борода
 
     Вечерами народ, не занятый в ночной смене, собирался у костра и начинались песни. Часто просили Володю Майоршина начать про «город Николаев, фарфоровый завод». После недолгих уговоров Володя запевал мощным баритоном, а все остальные подхватывали припев: «С вами, мальчишечки, с вами пропадешь, с вами, негодяями, на каторгу пойдешь!» Иногда Володя Дещеревский приносил свой аккордеон, и пели уже под его аккомпанемент. Но когда доходило до соревнований – кто кого перепоет, то наша палатка была вне конкуренции. Сказывался прошлогодний целинный опыт. Мы со Славой Халиловым вдвоем «забивали» любых конкурентов. Моей коронной песней тогда была пиратская «По морям и океанам» из кинофильма «Остров сокровищ», и девушки часто потом подходили и просили меня спеть «Йо-­хо­-хо и бутылка рома…» 
     Пару раз пытались с моим коллегой по секции Володей Федоровым провести тренировки по самбо. Но было слишком жарко, да и падать почти на голую землю было совсем не то, что на борцовский ковер. Однажды устроили с Валерой Галактионовым около палаток сеанс борьбы, который закончился порванной рубашкой. Но Галактионову больше нравилось играть в «блиц» ­ - несколько шахматных досок с часами стояли в нашей столовой, и эти доски никогда не пустовали.
     Погода нас баловала – дождь был только раз. Но зато этот день хорошо запомнился тем, что внутри нашей палатки он был таким же косым, как снаружи. В конце «срока» был устроен банкет. Привезли огромную бочку пива и разожгли большой костер. Разгорался он слабо, и меня кто-­то надоумил плеснуть в костер солярки. Я по молодости охотно согласился, но в самый момент выплескивания поскользнулся на траве и не смог толком отскочить. В результате у меня сгорело полбороды, но, к счастью, никаких других последствий не было.
     В Москве официального банкета не устраивали, но мы с Юрой Маловым, Юрой Тимофеевым и Славкой Халиловым отметили окончание в ресторане «Кристалл» на Ленинском проспекте. Я тогда заработал 60 рублей, половину подарил бабушке, а оставшиеся намечалось «пропить». И, хотя в «Кристалле» мы себе ни в чем не отказывали, все же по тридцатке пропить так и не смогли.
     По сравнению с поездкой на целину в предыдущем году Шексна оставила гораздо меньше впечатлений. Хотя и в этой «шабашке» были моменты, которые вспоминаешь с удовольствием. Неприятное обычно забывается, но ночные работы все же застряли в памяти, как дурной сон.

С.В. Чекалин, выпускник 1967  года, доктор физико­математических наук,
зав. отделом Института спектроскопии РАН.

Первый коллектив
 
     До выхода на заслуженный отдых В.С. Родионова работала учителем­-предметником в сельском среднем профессиональном техническом училище № 10 (ССПТУ-­10). С шекснинским профессиональным училищем связана вся ее трудовая биография. Началась она в далекие шестидесятые, когда современные корпуса в Шексне только строились, а учились первые группы юношей в деревне Верещагино, и называлось тогда учебное заведение ССПТУ­-10. (На снимке: Выпуск 1970-1971 г.г. Группа 26. Мастер п/о С.А. Лебедев)
     Сейчас нет ни самой деревни, ни деревянных бараков, в которых изначально размещалась женская колония, а с 1965 года – сельское СПТУ № 10. 
     Первый звонок в ССПТУ-­10 прозвенел 1 октября 1965 года. Первый набор – четыре группы юношей, всего 120 человек.
     В то время в стране большое внимание уделялось сельскому хозяйству. Перед колхозами ставились задачи увеличивать посевные площади, повышать урожайность. Все эти вопросы решала наука мелиорация, и в колхозах требовались механизаторы мелиоративных работ – люди, умеющие работать на машинах, экскаваторах, камнеуборочной технике, на тракторах с различным навесным и прицепным оборудованием (бульдозером, рейдером, скрепером, кусторезом, корчевателем). 
     В Вологодской области училищ такого профиля не было. Первое и единственное решили создать в Шекснинском районе, на базе бывшей женской колонии в деревне Верещагино Чуровского сельского совета.
     -­ Получать профессию механизатора мелиоративных работ в наш район приехали ребята со всех районов Вологодчины, ­ - рассказывает В.С. Родионова, ­ - Первым директором училища с 1965 по 1967 годы был Сергей Павлович Андреев. Коллектив работников училища составлял примерно тридцать человек. Это мастера, учителя­-предметники, воспитатели, библиотекарь, работники хозблока. Некоторые из них жили поблизости в деревне Малинуха, некоторые ­ - в Шексне.
     Сейчас трудно вспомнить всех первых мастеров, учителей, воспитателей. Назовем лишь некоторых. Секретарем работала Л.Н. Бойкова, С.Н. Бойков преподавал «тракторную» науку З.А. Лоншакова – преподаватель, Н.И. Тимошенко работал комендантом общежития, а его супруга Л.В. Тимошенко ­ в хозяйственной части, старшим мастером был В.А. Вячеславов, а его супруга В.В. Вячеславова ­ - библиотекарь,  воспитатель П.А. Антонова, главный бухгалтер Н.Ф. Корюгин, бухгалтер Н.И. Галкина, мастера А. Галкин, А.П. Цветков, С.А. Лебедев, в учебном хозяйстве ­ братья - П.А. Быстров и И.А. Быстров.
     В 1967 году на директорской должности С.П. Андреева заменил В.М. Лоншаков. Вячеслав Михайлович проработал директором один год, затем с 1968 по 1970 годы училище возглавлял С.А. Ребцовский, и затем снова директором назначили В.М. Лоншакова.
 
Трудности сплачивали
 
     Валентина Созонтовна Родионова во время учебы в Вологодском молочном институте проходила в училище практику, а в 1968 году, получив диплом, стала работать заведующей учебным хозяйством:
     ­ - Трудностей было немало: не хватало техники, грамотных специалистов. Учились ребята на стареньких тракторах С-­80 и МТЗ­-5. Позже поступили ДТ­-54. Экскаваторы размещались в сараях, а тракторы стояли в старой конюшне. Стены просвечивали, только сверху не мочило. Под классы для занятий, спальные корпуса, столовую, лаборатории и другие вспомогательные помещения были переоборудованы низкие деревянные постройки бывших бараков для осужденных. Все помещения отапливались печами в то время, когда ребята были на занятиях.
     В первый учебный год на отопление по плану было отпущено 2000 кубометров дров, но их сожгли еще до наступления новогодних праздников. Дальше дрова заготовляли сами учащиеся с мастерами и другими работниками училища. Ежедневно дровами занимались одна или две группы. Одна группа была в лесу на заготовке, а другая на расколке дров. В выходные на заготовку дров выходили всем училищем. Обедали в лесу.
     Водопровода не было. Лишь когда поступил экскаватор С-­157А, учащиеся с мастерами проложили водопровод. В баню всем училищем на грузовой машине ездили в Шексну.
     Весной и осенью грязь на территории училища была по колено. Чтобы переходить из одного здания в другое, на субботниках по благоустройству территории ребята строили мостки от одного здания к другому. Ремонт техники проводили на улице. В помещении были только кузница и слесарная мастерская.
     С трудностями сталкивались не только учащиеся, но и преподаватели, воспитатели.
     В.С. Родионова:
    - ­ Многие сотрудники училища жили в Шексне и до деревни Верещагино добирались на лодке. Для перевозки людей была введена должность перевозчика. В течение всего дня на заливе дежурил Иван Федотовский. На весельной лодочке он перевозил по два­-три человека от пристани до Запогостской церкви, а оттуда еще три километра до деревни шли пешком. 
     Яслей и садиков для малышей не было. Дети сотрудников росли тут же, в училище, рядом с техникой. Кто из взрослых был посвободней, тот за ними и присматривал. А Валентина Созонтовна умудрялась еще на обеденном перерыве сделать пеший и лодочный рейс в Шексну и обратно, чтобы накормить своего ребенка.
     ­ - Трудности сближали учащихся и взрослых, воспитывалось чувство ответственности, - ­ рассказывает В.С. Родионова. -­ Учащиеся в то время не имели прогулов, не было нарушений общественного порядка. Каждое утро начиналось с линейки, которая проводилась на улице. На линейке проверялось присутствие учащихся, подводились итоги за прошедший день, и планировался день наступающий. На каждые день и ночь от учащихся и от взрослых заступали дежурные по общежитию.
 
Единственная и неповторимая
 
     Постепенно в училище стала поступать новая техника, а в Шексне началось строительство нового здания училища. Все жили ожиданием переезда. Новое здание было построено в 1969 году. Переброской многочисленной техники из деревни Верещагино в Шексну руководил Виталий Апполонович Вячеславов.
     Жизнь в новом училище стала уютной, появилась возможность повышать качество обучения профессии: оборудованные кабинеты, лаборатории, мастерские, почти 80 единиц техники.
     Укреплялись связи с ПМК-­22. Учащиеся проходили практику непосредственно на участках и выполняли конкретные работы вместе с мастерами и преподавателями. (На снимке: Мелиорация - дело непростое. На практике и такое бывало)
     Механизатор-­мелиоратор - ­ чисто мужская профессия, требующая сильных рук, но уже в новом здании в сугубо мужском коллективе эту профессию освоила Маша Копанева из села Чуровское. В истории училища она так и осталась единственной представительницей прекрасной половины человечества, получившей права тракториста и профессию механизатора­-мелиоратора. Окончив училище, М. Копанева работала в колхозе имени Кирова.
     Поскольку механизаторов­-мелиораторов в области готовило только одно училище, нет ни одного района в области, где бы не работали выпускники шекснинского училища. Они до сих пор трудятся на промышленных предприятиях и в сельском хозяйстве. Многими из них училище (а сейчас уже филиал Череповецкого многопрофильного колледжа) может гордиться. Например, выпускник 1967 года Анатолий Лопатин – экскаваторщик Череповецкой ПМК, лауреат премии Ленинского комсомола. Виктор Кораблев, работник ПМК­-22, тоже имел правительственные награды.
     В восьмидесятые годы училище было переквалифицировано на подготовку механизаторов сельского хозяйства, а в последующие годы появились еще и другие профессии, но это уже совсем другая история.
 
Алексей ДОЛГОВ.
Фото предоставила В.С. Родионова.

Опубликовано в газете "Звезда". № 12 от 14 февраля 2017 года.

Галина Васильевна Орехова (Тузова):
    - ­ Комсомол вспоминаю любя, бережно храню билет, в котором прописаны все комсомольские взносы. Училась я в Пачевской восьмилетней школе. В седьмом классе в полном составе поехали в Шексну в райком комсомола. Принимал ответственное решение по нам сам Цветков Анатолий Константинович. В1965 году он организовал Шекснинскую районную комсомольскую организацию, работал первым секретарём комитета комсомола Шекснинского района, затем в райкоме КПСС. Многие еще его знают, как автора поэтических сборников. Запомнился мне тогда вопрос: «Как понимаешь, что такое человеческая скромность?» Он буквально прожег меня изнутри. Комсомольские годы – самые лучшие. И это не только культмассовые и спортивные мероприятия, поездки и собрания. Даже на субботники мы ходили с удовольствием. Нашла вот фото с одного такого трудового выхода. Это был декабрь 1966 года. Работала я тогда директором малокомплектной Каликинской начальной школы и одновременно учителем начальных классов. Нас направили на ферму чистить стойла у коров. Кидали навоз вилами, да так весело, задорно (на снимке). И вообще, на все субботники всегда ходили с настроением, никогда не отказывались. Куда пошлют, там и работали, ничем не гнушались. Замечательное было время!
 
Игорь Александрович Хазов:
   - ­ В комсомол я вступил, как и все, в школе еще. Меня увлекали спорт, музыка, играл в вокально­-инструментальном ансамбле «Суббота». Когда я вернулся из армии, Георгий Ермаков, мой друг по жизни, пригласил в райком комсомола. Пообщались с ним, с первым секретарем Андреем Разумовым, со вторым секретарем Владимиром Соколовым. И все трое начали меня уговаривать на работу, мотивируя это тем, что райкому нужны такие активные кадры, как я. В общем, согласился и заступил на должность инструктора (на снимке: 1986 год. Сотрудники райкома комсомола). Первый год было работать интересно. По линии комсомола проводилось всегда много разных увлекательных массовых мероприятий, причем во всех комсомольских организациях района - ­ диспуты, вечера отдыха, концертные программы, соревнования, субботники, были созданы агитбригады. Все старались придумать что-­то свое интересное и познавательное. А из общерайонных мероприятий своей значимостью и массовостью запомнился мне фестиваль эстрадных ансамблей, который проходил 2 и 3 мая. Тогда ВИА были почти в каждом колхозе, музыкой увлекались все поголовно. А вот на второй год моей работы в стране начались необратимые процессы. Вся работа райкома комсомола постепенно стала сводиться к собиранию взносов, интерес у людей к комсомольской организации стал пропадать, многие писали заявление о выходе из рядов ВЛКСМ. Я ушел на спортивную работу. А уже в 1991 году на чрезвычайном съезде ВЛКСМ было принято решение о  самороспуске союза молодежи. Прошло много лет, но до сих пор остался у меня от комсомола задор, энергия и увлечение спортом. По­-прежнему люблю хоккей, футбол (жаль только, что он сошел у нас в районе на «нет»), тяжелую атлетику. И сегодня, глядя, так сказать, издалека на историческую роль комсомола, я считаю, что организация была важная, нужная, и чего­-то подобного не хватает! Не хватает, в частности, планомерной работы с молодежью, спортивных организаций, объединяющей молодежной структуры.

Владимир Ариевич Серов: 
     ­ - Когда я приехал в Шексну, возглавил комсомольскую организацию работников спецшколы, потом в СПТУ-­10 возглавлял учительскую и ученическую организации одновременно. Мою активность заметили и предложили перейти в райком комсомола. Вначале был заведующим организационным отделом, а в апреле 1978 года избрали первым секретарем (на снимке: Делегаты областной конференции от Шекснинской комсомольской организации). Пожалуй, неправильно будет говорить я «работал» в комсомоле. Мы все тогда жили им. Стоит отметить, что в наше время комсомольская организация района насчитывала более 4000 человек. Можно представить, какая это была мощь! Комсомольцы трудились на всех предприятиях, во всех хозяйствах района. Нас объединяли общие дела. Много делалось в те годы для того, чтобы молодежь оставалась в районе, может, и не все получилось, но в памяти осталось много положительного, позитивного. Одним из таких примеров являются мелиоративные комсомольско­молодежные отряды Шекснинского района. Большую помощь в этом нам оказывали начальник ПМК-­22 А.А. Бунин и его заместитель В.П. Забегаев. Вспоминать можно долго, так как хороших дел было много, которые можно было спокойно перенести в нашу современную жизнь. Пример – Шекснинская лига КВН, а в комсомольские годы – это конкурс эстрадных ансамблей.
    У нас в районе проживает много людей, которые прошли через школу комсомола и многие состоялись как толковые работники, как грамотные руководители, как просто хорошие люди.  Считаю, вспоминать комсомол надо, но не с точки зрения, как хорошо было или плохо, на это у каждого свое мнение, а надо взять то, что активизировало молодежь. Кстати, сегодня можно было бы создать молодежную организацию на базе общих интересов. Администрация района уже сделала хорошее дело – молодежно-­культурный центр «Энергия». У нас есть много направлений – туризм, изучение исторических ценностей, спорт, клубы по интересам, разноплановая культура… И лидеров разных общественных направлений много. Они сегодня могли бы составить костяк районной молодежной организации. 
 
Елена Николаевна Якуничева:
      ­ - Мне кажется, что мир меняется, а я почти нет… В молодости, когда «работала» в комсомоле, как тогда говорилось, занималась со школами тем же, что делала потом всю жизнь и по сей день: организую разные дела с детьми и взрослыми, и даже готовлю  выступления детей к мероприятиям почти как раньше, когда пионеры должны были приветствовать партию и комсомол… (на снимке: Коллектив сотрудников пионерского лагеря "Колосок". 1980 или 1981 год.) Считаю, что в те времена идеология патриотизма всегда и во всем была на первом плане, а вот идеология коммунистическая как­-то в общечеловеческих ценностях всегда растворялась. Плохому­-то ведь нас не учили. Я на коне впереди всех никогда не была. И всякой грязи, которая потом на комсомол была вылита, не видела. Просто работала. И не столько комсомол, как организация, мне много дал, сколько хорошие люди, которые на пути встречались. Они и сейчас меня вдохновляют и вызывают огромное уважение. Главное -­ в любое время быть верным своим принципам и убеждениям, быть на своем месте и делать свое дело. А иногда не только свое. У нас в районе есть педагоги, юность которых так же, как и моя, прошла с комсомолом ­ - это О.Н. Червякова, Т.А. Зорина, Т.М. Громцева и другие настоящие учителя энтузиасты… Они и сегодня дадут фору многим молодым! У них немало активных и успешных учеников, которые с интересом участвуют в разных мероприятиях, акциях, конкурсах...

Ирина Анатольевна Денисова:
    ­ - По распределению после техникума я приехала в Пачу. Секретарем комсомольской организации колхоза «Заря» тогда была Елена Изюмова. Она как­то быстро брала всех молодых девчонок в оборот, увлекала в разные культурно­-массовые, спортивные мероприятия, субботники. Тогда у нас часто проходили безалкогольные вечера отдыха, на них собиралась молодежь со всего сельсовета, из Демидова всегда привозили комсомольцев на автобусе (на снимке: Комсомольско-молодежный вечер отдыха в Пачевском ДК. 1985 год). В общем, наш секретарь четко и планомерно, но ненавязчиво, сводила нас с местными парнями. Тогда в колхозе их работало много – оставались после школы механизаторами или возвращались после учебы с дипломами. В общем, итог был один – все заканчивалось свадьбами. Они с середины 80­-х годов проходили часто. И каждой молодой супружеской паре от колхоза предоставлялось жилье. У нас в те годы была успешно реализована идея по строительству комсомольско­-молодежного многоквартирного дома улучшенной планировки. Как помню, на комсомольском собрании в клубе ее озвучил впервые председатель колхоза «Заря» Б.Н. Буслаев. Восприняли вначале это предложение недоверчиво. Кто­-то не поверил. Но в итоге желающие супружеские пары нашлись, заключили договоры, ходили по очереди отрабатывать часы на стройке. Помню, как делили квартиры. Собрала нас Елена на детской площадке, сложила в шапку записки с номерами, и каждый вытянул свой, чтобы без обиды. Дом был достроен. Когда все начало разваливаться – и комсомол, и колхоз, мы их выкупили и до сих пор живем. У меня в целом остались только позитивные воспоминания от комсомола, от его роли в моей жизни. С праздником, комсомольцы!
   
Опубликовано в газете "Звезда". № 84 от 29 октября 2016 года.

     20 ноября в лекционном зале районного Дома культуры состоялся вечер памяти Анатолия Константиновича Цветкова, уроженца Шекснинского района, автора поэтических сборников. Проведение этого вечера стало своеобразным итогом исследовательской работы ученицы Устье­-Угольской школы Елены Потаповой, посвященной судьбе и творчеству выпускника ее родной школы. По своей сути  это было музейное занятие. Вот только количество людей, желающих вспомнить об Анатолии Константиновиче, было так велико, что в стенах музея Устье-­Угольской школы им бы было тесно, а лекционный зал вместил всех. Нужно отметить, что Елена Потапова, несмотря на свой юный возраст (она учится в 7 «А» классе), прекрасно справилась с ролью ведущей этого вечера памяти.
    В начале учебного года руководитель школьного музея Тамара Михайловна Громцева предложила Елене Потаповой собрать сведения о выпускнике Устье­-Угольской школы 1959 года А.К. Цветкове. Девушка поделилась своим заданием с бабушкой Глебовой Людмилой Прокопьевной, которая показала Лене книгу А.К. Цветкова «Взросление», подаренную ей родственницей Анатолия Константиновича.
     Бабушка рассказала: «Получив профессию учителя, в 1965 году я была отправлена  по распределению в Камешниковскую  восьмилетнюю школу. Там, на комсомольском собрании, впервые увидела Анатолия Цветкова. Он работал Первым секретарём Районного комитета Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи (РК ВЛКСМ), выезжал на комсомольские собрания, встречался с молодёжью на концертах и субботниках. Это был высокого роста, красивый молодой человек. Его отличало красноречие, умение убеждать, целеустремлённость. В Камешнике он любил бывать, ведь здесь – его родина. Он родился в 1941 году в деревне Дерягино Камешниковского сельского совета в большой крестьянской семье».
     Елене удалось  побывать на родине поэта:
     «Это был субботний солнечный день, 3 октября 2015 года. Мы переезжали на огромном пароме через реку Ковжа, чтобы увидеть дом, в котором провёл своё детство поэт, куда приезжал он до самой  своей смерти. Меня удивила обстановка в доме: здесь сохранилось всё со времен его родителей.
     Нас гостеприимно встретила родная сестра А.К. Цветкова – Рыбина Галина Константиновна (в девичестве – Цветкова). Она рассказала, что их родители были очень трудолюбивыми людьми.
     Отец, Константин Иванович, прошел три войны: Русско-­японскую (1904 – 1905), Советско-­финскую (1939—1940), Великую Отечественную войну (1941­1945). Он работал в леспромхозе мастером – шорником и пилоставом.
     Времена были очень трудные. Жили в ужасных условиях: казалось, вся трава была съедена. В октябре 1941 года родился Анатолий. Отца призвали на фронт. Пока части формировались в Шексне, мать пешком за десятки километров ходила к отцу за пайком. Тем, что приносила мать, кормили сначала Толю; что оставалось – получали другие дети. Как все ждали, когда поспеет картошка, чтобы поесть досыта!
     Мать, Елена Григорьевна, очень рано осталась без родителей, была неграмотной. Работала в колхозе. Тяжелый труд подорвал ее силы. Она рано умерла. Отец пережил её на 12 лет. Несмотря на все трудности, родители дали детям образование».
      Анатолий очень хотел учиться. Он окончил Камешниковскую семилетнюю школу. Воспоминаниями о тех школьных годах и дружбе с Анатолием рассказал его одноклассник Николай Александрович Архипов, депутат Законодательного Собрания Вологодской области, который специально приехал на вечер памяти в Шексну. Он поблагодарил юную ведущую и всех присутствующих в зале за то, что они не забывают своих земляков.
     Затем А.К. Цветков продолжил учиться в Устье­-Угольской средней школе с производственным обучением. Ребята из дальних деревень жили в интернате на Исполкомовской улице. На выходной день отправлялись пешком  в Дерягино, чтобы навестить родных и помочь им. Учился он хорошо. По воспоминаниям Галины Константиновны, учителя отмечали его стремления к знаниям. Полуголодное существование не останавливало Анатолия в учёбе. Он закончил философский факультет Московского государственного университета.
     В 1965 году Анатолий Константинович организовал шекснинскую районную комсомольскую организацию, работал первым секретарём комитета комсомола Шекснинского района, затем ­ в райкоме КПСС. Об этих годах вспоминал его друг и коллега Борис Николаевич Буслаев. Их дружба началась со школы – Анатолий учился с его старшим братом. И потом Борис всегда советовался со своим «старшим другом», так он называл Анатолия Константиновича. О том, что друг пишет стихи, Борис Николаевич узнал в начале 70­-х годов, правда, поначалу в это не верилось. Да и сам Анатолий стеснялся своего увлечения поэзией.
     В 1969 году А.К. Цветков уехал из района. Работал в обкоме КПСС, Междуреченском райкоме, Советском райисполкоме города Вологды.  С 1983 года руководил областным обществом «Знание», а с 2000 года являлся ещё и ректором народного университета «Знание».
     Об этом вспоминает краевед, писатель-­очеркист Владимир Николаевич Протопопов. Они встречались на совещаниях и форумах. Затем вместе учились в Высшей партийной школе. В.Н. Протопопов был инициатором того, чтобы А.К. Цветкова перевели лектором в обком партии. С гранками его стихов Владимир Николаевич познакомился первым и предложил показать писательской братии. Высокую оценку стихам дал Александр Романов. Он же посоветовал выпустить книгу.
     Любую работу Анатолий Константинович  выполнял отлично. Все, кто знал Анатолия Цветкова, отзываются о нём хорошо. Так, Полина Андреевна Парамонова (Антонова), в те годы работавшая секретарём РК ВЛКСМ по идеологии, рассказала: «Анатолий был увлечённым человеком. Он всё делал с большой любовью. Тщательно готовил заседания райкома комсомола, с желанием ездил на колхозные комсомольские собрания, участвовал в художественной самодеятельности. Мы жили дружной комсомольской семьёй, заводилой в которой был А.К. Цветков. Хочу привести факт высокой порядочности этого человека. С нами в райкоме работала Голубинская Римма, у которой было в то время двое детей. Райком партии выделил ордер на новую квартиру Анатолию Цветкову, который отказался от квартиры в пользу матери и детей. Возможен  ли такой факт в наше время? Порядочность секретаря проявлялась во всём». Кстати, Полина Андреевна предоставила фотографии о встрече бывших коллег на вечере, посвящённом 80-­летию ВЛКСМ.
     Вера Ивановна Тетерина, бывшая пионервожатая Устье-­Угольской школы, тоже  вспоминает с теплотой о А.К. Цветкове: «Впервые я встретилась с Анатолием Цветковым четырнадцатилетней девочкой. Вместе со своими одноклассниками мы вступали в члены ВЛКСМ. Анатолий Константинович был секретарём районной комсомольской организации. Нам он показался серьёзным, энергичным, а в перерыве заседания бюро – весёлым и простым человеком.
     Вторая встреча с ним у меня была, когда меня назначили директором Дома пионеров. А.К. Цветков помогал мне во всём: и как правильно расходовать денежные средства, и работать с молодёжью, и печатать газету «Пионерский вестник», и проводить учёбу актива. Летом одна из смен лагеря «Колосок» посвящалась учёбе пионерско-­комсомольского актива. Он курировал эти смены, помогал нам в организации учёбы и отдыха детей со всего района. Помню, как Анатолий Константинович приехал из деловой поездки в Германию, делился своими впечатлениями о стране, людях, немецкой молодёжи. Разница в жизни здесь и там была большая. Однако Анатолий в заключении сказал: «В гостях хорошо, а дома ­ лучше».
     Наша третья встреча произошла неожиданно: в 1998 году я получаю приглашение: «Где бы ты ни была, чем бы ни занималась, какие бы проблемы не тревожили  твою душу, вспомни: 1998 год – юбилейный год для нас. В этом году исполняется 80 лет комсомолу. Давай встретимся, соберёмся все вместе, как в юности…» Мы все получили приглашения на торжество, которое  запомнилось на всю жизнь. Анатолий Константинович всем присутствующим подарил свои книги   с автографом. Мне он  написал: «Вера! Бывает ведь так: расставался с девочкой, а встретил бабушку. Впрочем, износу нам не предвидится! А.Цветков. 29.10.1998 года». Мне повезло работать с хорошими людьми».
     А.К. Цветкову присвоено звание «Заслуженный работник культуры». 
     Его путь в литературу был непрост. Стихи писал с детства, но публиковаться стал поздно – такое занятие партийных и советских работников в свое время не очень приветствовалось. Иногда он печатался в областной прессе, в «Комсомольской правде», «Сельской жизни», журналах «Север» и «Наш современник» часто  под псевдонимами. В разговоре с друзьями Анатолий Константинович говорил: «Не покривлю душой, если скажу, что лучшие жизненные воспоминания мои связаны с Шексной, она же в очень большой степени является и источником вдохновения».
    Его стихи многообразны по тематике,  настроению, но, в основном, они автобиографичны. Хотя каждое из них от биографии переходит к глубокому философствованию. О детских годах в многодетной крестьянской семье он пишет:
Я не знаю, кого мне любить:
Нет родного села – затопило.
Предки – кто­-то войною убит,
А кого­-то нуждой задавило.
     Анатолий Константинович, как и многие поэты, предчувствовал свою смерть, которая оказалась очень близкой и страшной. Неизлечимое заболевание лёгких собрало в Вологодскую областную больницу всю его многочисленную родню. Но чуда не произошло: смерть оказалась сильнее…
     На протяжении всего вечера звучали стихи А.К. Цветкова, которые прочли ученики Устье­Угольской школы. Стихотворения «Дети войны», «Память», «Ковжа», «Учитель», «Шекснинский вальс», «Слива» и «Звезда», безусловно, дополнили рассказ Елены Потаповой о судьбе поэта и воспоминания людей, лично знавших выпускника Устье­-Угольской школы.
 
По материалам исследовательской работы
ученицы 7 «А» класса Устье­-Угольской школы Елены Потаповой.
 
P.S. Все присутствовавшие на вечере памяти поддержали инициативу юного исследователя обратиться к администрации Шекснинского района с ходатайством об установлении мемориальной доски в деревне Дерягино на доме, в котором жил А.К. Цветков. Таким образом, на карте «Шексна литературная» появится ещё одно памятное место.

Опубликовано в газете "Звезда". № 96 от 12 декабря 2015 года.

     Побег из исправительной колонии относится к разряду чрезвычайных происшествий. Еще бы, ведь по всему периметру колонии построены высокие заборы и заграждения из колючей проволоки, используются радиотехническая сигнализация и противоподкопные системы охраны, сотрудниками колонии проводится режимная и оперативная работа, и, наконец, на вышках стоят часовые с правом стрелять  на поражение. Но в начале восьмидесятых все эти рубежи охраны смог преодолеть инвалид. Как это было, читайте ниже.
    Эта история произошла в апреле 1981 года. В то время я был учеником начальных классов. В каждой квартире имелась радиоточка, и радио работало с шести утра до двенадцати ночи. Запомнилось, как однажды радиопередачи несколько раз прерывались, и металлический голос читал приблизительно такой текст: «Внимание! Срочное сообщение! Из исправительной колонии №17 совершил побег опасный преступник. Особая примета – вместо одной ноги – протез!» Тогда это сообщение казалось очень серьезным, и даже пугало. О своих детских впечатлениях я рассказал А.А. Спиридонову, в ту пору работавшим начальником режимной части ИТК №17, на что Алексей Александрович рассмеялся: «Да какой он опасный преступник?! Это был Женька Рукавицын (здесь и далее фамилия изменена, прим. авт.) – обычный хулиган из Череповца, да к тому же еще инвалид с детства. Он ходил на протезе».
     Нередко бывает, что в жизни соседствует трагическое и комическое. История побега Женьки Рукавицына – из этой серии. Начнем с того, что побег он не планировал и не готовил. В ночь, когда он «пошел на рывок», жизнь в колонии шла по обычному расписанию. В три часа сотрудники колонии разошлись по отрядам и провели ночную проверку осужденных – отсутствующих на спальных местах не выявили, или, как говорят в колонии – «проверка сошлась». Обход контрольно­-следовой полосы тоже не выявил нарушений охраняемого периметра. Обычное дело. То же самое было вчера, позавчера, год назад… Однако после ночной проверки размеренный и неторопливый ритм ночной жизни мужской колонии был нарушен, и виновата в этом, как ни странно – женщина.  
     Около четырех утра одному из полутора тысяч осужденных взгрустнулось. Выглянул он из  окна отряда, и почудилось ему, что на заборе основного ограждения сидит его возлюбленная Валентина. Та поманила его к себе, вот он и пошел…
      Надо сказать, что звезды в ту ночь сложились для осужденного как никогда удачно. Во-­первых, шло активное таяние снега, он проседал, и на «запретке» постоянно срабатывала сигнализация. Раз от разу караул бегал по тревоге, и, в конце концов, начальник караула отключил сигнализацию, а часовой солдат­-срочник на вышке мирно спал. Получилось, что на какое­-то время осужденных от воли отделяли только высокие заборы. Тюремная аксиома о том, что «охраняют не заборы, охраняют люди» в очередной раз подтвердилась.
     Осужденный подошел к проволочному ограждению, кинул на «запретку» валик от швейной машинки. Сигнализация взвизгнула и замолчала. Он был инвалидом с детства, и, как часто бывает, покалеченная нога компенсировалась отлично развитыми руками. Подтянулся, перепрыгнул через заборы. В сотне метров от колонии проходила железнодорожная линия. По ней он пошел в сторону Череповца и уперся в мост через реку. Мост охранялся. Женька спустился с  насыпи и направился вдоль реки.  
     Через некоторое время следы побега были обнаружены. Дальше события стали развиваться по много раз отработанной схеме: дежурный помощник начальника колонии объявляет тревогу и проводится сбор всего личного состава. В те времена, когда мобильной связи не было, а стационарные телефоны стояли лишь у некоторых сотрудников, оповещение о чрезвычайном происшествии проходило по цепочке посыльных. Вот как об этом вспоминает А.А. Спиридонов:
    - ­ Приходит под утро ко мне посыльный и сообщает: тревога, побег. «Кто сбежал?» -­ спрашиваю. Женька Рукавицын. Признаюсь, я даже не поверил. Начальник колонии Сергей Николаевич Киров любил устраивать такие проверки. Бывало, спрячет осужденного на территории колонии, или «бесконвойника» в поселке, и смотрит, как быстро мы определим, кого в колонии нет, и найдем его. Но когда я пришел в колонию, то понял, что в этот раз все очень серьезно. Тут же был разработан план действий для розыскных групп.
     По следу сбежавшего пустили собаку, но она довела лишь до железной дороги и след потеряла: запах мазута перебил все остальные запахи. Опрос жителей деревни Деменское результата не дал.
     Раньше железнодорожный мост через реку Шексну был одноколейный, и поезда проходили по нему по очереди. Поезда, направлявшиеся в сторону Череповца, стояли как раз в районе Шексны­-1. Один из свидетелей рассказал, что в эту ночь был такой ожидающий железнодорожный состав.    
     Вполне логично было предположить, что беглец заскочил на поезд и поехал в свой родной Череповец. А.А. Спиридонов возглавил группу и направился отрабатывать адреса в Череповце. Эта работа тоже оказалась безрезультатной. Тем временем шел опрос местных жителей, и вскоре стало известно, что ночью по путям шел человек, который в районе моста спустился с насыпи и пошел вдоль реки. В точках возможного появления осужденного были выставлены посты.
     …Пока сотрудники колонии решали задачу со многими неизвестными, осужденный вдоль реки доковылял до деревни Потеряево. Там он вскрыл дачу, перекусил, переоделся, вооружился топором и снова пошел к реке.     
     К этому времени уже рассвело. Он нашел лодочку, переправился на другой берег реки, и по так называемому «добрецкому зимнику» пошел в сторону деревень Пача и Добрец. От длительного хождения нога в протезе стала кровоточить, он устал. Уже где­-то на границе с Череповецким районом Женька увидел двух солдат, которые прозорливостью и подозрительностью не отличались. Судите сами, подходит к ним хромающий человек, топорик в руках, а они просто попросили у него закурить. Пришлось Женьке самому начать процесс сдачи. «Вы не меня ищете?» ­ спросил он. Солдатики попросили снять его шапку, сверили с ориентировкой и подтвердили: «Ну конечно тебя, пошли».
     «Разбор полета» был жесткий. Колония прогремела на всю страну. Осудили начальника караула и солдата, заснувшего на вышке, многие сотрудники получили дисциплинарные взыскания.  Беглецу добавили срок за побег и за кражу, вернули в «семнадцатую», и поставили на профилактический учет как склонного к побегу. Через каждые два часа он должен был прийти из отряда на вахту, чтобы засвидетельствовать себя.
     Но время лечит, и через некоторое время отметку с осужденного сняли. Поговаривают, что сейчас Женька Рукавицын тихо и мирно живет в Череповце, а все сотрудники колонии, причастные к тем событиям, давно уже на пенсии.

Алексей ДОЛГОВ. 

Опубликовано в газете "Звезда". № 90 от 21 ноября 2015 года.

 

     1 октября 2015 года шекснинскому училищу исполнилось пятьдесят лет. Сейчас это учебное заведение называется шекснинский филиал Череповецкого многопрофильного колледжа. Колледж выпускает трактористов­-машинистов, электромонтеров, продавцов, автомехаников, поваров­кондитеров, а полвека тому назад училище создавалось для подготовки механизаторов мелиоративных работ. С 1979 по 1982 годы директором училища работал  П.С. Голубцов. Сегодня Павел Сергеевич рассказывает о неизвестных страницах в истории училища.
 
Начало пути
     В начале шестидесятых годов колхозы испытывали дефицит в механизаторских кадрах. Поля давали низкие урожаи зерновых и других сельскохозяйственных культур. Именно в то время в сельском хозяйстве большое внимание стали уделять мелиорации земель. 
     Практически во всех районах области были созданы ПМК (передвижные механизированные колонны). ПМК проводили мелиорацию на полях: осушали заболоченные участки земли, убирали кустарники и мелколесье, тем самым увеличивая площади полей, облагораживали землю, вносили минеральные и органические удобрения. После проведения этих работ земли сдавались «под ключ» сельхозпредприятиям. Урожайность зерновых поднималась до 40 центнеров с гектара. В областном центре был создан трест «Вологдамелиорация», которым руководил Анатолий Иванович Диваков. Выполнение мелиоративных работ строго контролировал первый секретарь обкома КПСС Анатолий Семенович Дрыгин.
     Для подготовки квалифицированных кадров мелиораторов областным управлением профессионального образования было создано среднее сельское профессионально-­техническое училище №10 на базе женской колонии в деревне Верещагино, что недалеко от села Чуровского. Провели ремонт зданий, оборудовали классы для занятий, решались кадровые вопросы, но все же бытовые условия оставляли желать лучшего: учащимся приходилось самим заготовлять дрова, возить воду из залива, топить печи для обогрева помещений.
     Колхозам требовались грамотные мелиораторы, но стало очевидно, что подготовить профессионалов в таких условиях невозможно. Чтобы научить парней  работать на сложной технике, требовалась хорошая материальная база. 
    В июле 1965 года на окраине п. Шексна началось строительство учебного комплекса механизаторов мелиоративных работ. Строительством занималась ПМК­-604 Череповецкого треста Минсельстрой. Были возведены двухэтажные здания училища, лабораторный корпус, два 2-­х этажных жилых дома для мастеров производственного обучения, два общежития для учащихся. Также построены помещения с навесами и гаражом для хранения техники. В новое здание стали переезжать в сентябре 1969 года, постепенно поступали новая техника и оборудование.
 
Партия сказала: надо!
     В 1978 году я работал директором завода железобетонных изделий и конструкций в Шексне. Как­-то раз меня пригласили на бюро районного комитета КПСС по вопросу кадрового вопроса. В кабинет 1­-го секретаря Д.М. Кузовлева заходили по одному человеку. Дошла очередь и до меня. За столом, покрытым зеленым сукном, сидело почти все руководство района. Мне задали вопросы о моей работе на заводе. Говорят, дела на заводе идут нормально, есть улучшения, трудовая дисциплина поднялась, снизилась текучесть кадров, выполняется объем продукции согласно плану, коллектив завода вас уважает.... Я слушаю и думаю, куда это секретарь клонит?  И вот все разъяснилось: мне предложили возглавить ССПТУ­10. Отказаться? Положи партбилет на стол! Что делать? Долго раздумывать времени не было. Покидать завод не хотелось, но ничего не поделать — партийная дисциплина.   Согласился работать в училище.
 
Битва за кадры
    В училище сложился дружный инженерно-­педагогический коллектив.
     Контроль за учебным процессом преподавателей осуществляла завуч Т.Н. Постоева. Большую работу по организации производственного обучения учащихся производил старший мастер училища В.Д. Чадерин. Ребята учились управлять одно-­ и многоковшовыми экскаваторами, мощными тракторами «Кировец», К­-700, К­-701, Т­-15, автогрейдером ДЗ-­99 и другой техникой, имеющейся в училище. (на снимке: занятие на тренажерах экскаватора. 1980 год)
     Одной из важных задач стало выполнение плана приема учащихся на 1 курс. Мы должны были набрать 150 выпускников девятых классов. Преподаватели и мастера посещали средние школы районов Вологодчины и вели профориентацию работу среди учащихся. В командировку они брали фотографии кабинетов, техники, на которой идет обучение, буклеты об училище. В областной газете «Красный север» публиковались статьи о жизни училища и наших мастерах.
     Проведенная работа дала свои результаты, но на сто процентов выполнить план не удавалось. Многие ребята, приехавшие учиться из других районов Вологодчины, бросали учебу и сбегали из общежития. Чаще всего из­-за ссор между собой.
    Еще одной немаловажной задачей была борьба с прогульщиками. В перерывах между уроками проводилась линейка­проверка наличия учащихся: после первого урока ­ - для первого курса, после второго урока -­ для учащихся второго курса. Если отсутствовали учащиеся из ближайших сел и деревень, то мастера сами навещали прогульщиков. Ездили к ним на тракторе училища.
     В отдаленные районы Вологодчины об учащихся­-прогульщиках писали письма должностным лицам. Проведение всех этих мероприятий положительно сказалось на посещаемости уроков.
 
Вологодский ходок
     В начале восьмидесятых стояла серьезная проблема ­ - обеспечение училища теплом. Зимой в сильные морозы в кабинетах, в общежитии и жилых домах было очень холодно. На местном уровне решить проблему не удавалось. Начальник областного управления профтехобразования предложил ехать в Москву, в Министерство мелиорации и водного хозяйства к заместителю министра товарищу Алексанкину, который осуществлял шефство при строительстве училища и много раз приезжал в Шексну.
     Перед поездкой было подготовлено коллективное письмо с подписями 87 человек: работниками училища и жителями двух 16-­квартирных домов. Мне дали наказ: без положительных результатов не приезжать. Это была зима 1982 года.
     Пришел в Министерство. Два дня просидел в приемной – безрезультатно. Начальство отсутствовало. Я решил обратиться к секретарю парткома товарищу Большакову. Рассказал ему о своих мытарствах и передал коллективное письмо. Он позвонил кому­-то и сказал: «Тут у меня в кабинете «ходок из Вологды», примите его». Через некоторое время я разговаривал с третьим заместителем министра В.В. Морозовым. Доложил ему о наболевшем вопросе, и тут на меня посыпался град обвинений: «Вам все подай на блюдечке с голубой каемочкой. Рассказывай, что предпринимал». Я поведал о нашей котельной, в которой люди не хотят работать из-­за плохих условий труда: расположена она в подвале, каменный уголь заталкивается через отверстие в стене на пол подвала. При чистке топок котлов шлак выгребается опять же на пол подвала и заливается водой, происходит выделение газа. Вентилятора для его удаления не предусмотрено, а шлак вынимался при помощи электротельфера. Работа кочегара сезонная, оклад маленький и найти людей очень трудно. Рассказал, что для решения проблемы я обращался во все инстанции и везде мне ответили, что заниматься этим вопросом должно базовое предприятие - ­ трест «Вологдамелиорация», а конкретно А.И. Диваков. Но и там я понимания не нашел. 
     После моего рассказа Виктор Викторович распорядился подготовить приказ о передаче училищу двух котлов, какие используются газовиками. Приказ, скрепленный печатью Министерства, был выдан мне. Я приехал в Вологду, вручил его А.И. Дивакову. «Наябедничал на меня в Министерстве, а я, как мог, помогал училищу», ­ - он был очень недоволен. Мы повздорили, я  уволился из училища и уехал на строящуюся Смоленскую АЭС.
     За годы существования училище меняло свое название и функции. В конце восьмидесятых годов оно стало называться СПТУ-­50, а сейчас уже филиал Череповецкого многопрофильного колледжа.    
     Когда я работал в училище -­ это был замечательный коллектив, дружный, трудолюбивый, способный качественно готовить кадры. Я очень благодарен ему за поддержку. Поздравляю своих прежних коллег и сегодняшний коллектив колледжа с 50­летним юбилеем! Желаю крепкого здоровья, благополучия, счастья и творческих успехов в работе!

На фото: В лаборатории директор училища П.С. Голубцов (слева) присутствует на занятии по овладению многоковшовым экскаватором для укладки дренажных труб. Преподаватель Ю.Н. Смирнова.

Опубликовано в газете "Звезда". № 83 от 24 октября 2015 года.

     Но Надежда Евгеньевна меня успокоила:
­     - По­-настоящему я родилась в июле, но когда стали колхозникам выдавать паспорта, то написали ­ - декабрь! А вообще­-то я всю жизнь отмечала день рождения 30 сентября – в День памяти святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
    90 лет Надежде Евгеньевне никак не дашь – выглядит замечательно, ясный взгляд, память прекрасная. А слушая ее рассказ о жизни, понимаю, что ее поколению выпали на долю такие испытания, которые нам и представить трудно.
    Семья Урасковых из тех, которых называют коренными  – на чернеевской земле жили их деды и прадеды. Родилась Надежда Евгеньевна в деревне Алферово, а потом родители переехали в другую деревню неподалеку – Дьяконица. Во времена коллективизации это был один колхоз с названием, которое, наверное, непривычно звучало для того времени – «Инициатор».
     Моя собеседница рассказывает:
    - ­ Я ходила в школу в Нестерово за пять километров. Закончила шесть классов и решила учебу бросить. Не могла сидеть за книжками, мне это казалось скучным. Отец шумел, ругался. Но, в конце концов, увидел, что напрасно, и сказал: «Не хочешь шить золотом, бей молотом!» И в 13 лет я стала на лошади возить навоз с фермы от 75 коров в поле.  Сама нагружала вилами, сама везла и скидывала опять же вилами в гурт. И так всю зиму. А потом взяли дояркой.
      В то время на фермах был сплошной ручной труд, чтобы напоить коров, воду из водогрейки таскали ведрами. И на дойку доярочки шли с ведрами. Четырнадцатилетней Наде дали группу из 12 коров, которых надо было доить руками. С той поры, наверное, они и побаливают.
      А потом была война.
     - Вместо меня доить поставили старушку, -­ вспоминает Надежда Евгеньевна. ­- Меня вместе с другими девчонками и молодыми женщинами направили на рытье окопов в Ирму. Отсыпали берег, чтобы танки не прошли. В это время как раз и Чебсару бомбили. Работали в валенках, за два месяца они все  так изорвались, что домой пришлось возвращаться по снегу в одних обмотках. Потом меня признали слишком молодой  для окопных работ, и председатель колхоза предложил  пойти учиться на курсы трактористов.
      Надо сказать, что Надежда согласилась осваивать трактор ХТЗ с радостью, поскольку  братья с десятилетнего возраста брали ее с собой в плугари  следить за глубиной вспашки. Уже тогда устройство трактора выучила назубок: где карбюратор, где магнето. Надо заметить, что двигатель этого железного коня заводился вручную, с «кривого стартёра», и колхозники по­своему расшифровывали аббревиатуру ХТЗ: «хрен трактор заведешь». Это была настоящая железная машина, у которой даже штурвал рулевого колеса и седло тракториста были стальные. И колесные обода тоже стальные, без каких-­либо шин. На задних ведущих колесах были привинчены мощные треугольные шипы грунтозацепов, или как их еще называли, «шипы», с которых лихо летели комья земли. А кабины и в помине не было!  Вот на таком железном коне выехала  пятнадцатилетняя девчонка, чтобы пахать бескрайние колхозные поля. И работала  Надежда трактористкой до конца войны. И хотя стали возвращаться в деревню мужчины, но колхозное руководство исполнительную и опытную трактористку отпускать не хотело. Ответ был суровым: не будешь работать – под суд! Но однажды, ремонтируя трактор, Надежда сорвала спину:
     - ­ Мой помощник был пьян, вот я одна и подняла коробку передач, а в ней пуда три веса! Сорвала спину… Дважды  медицинская комиссия давала мне отсрочку от работы. Только благодаря медкомиссии  я ушла из трактористов и не попала под суд. Тогда порядки были, ой, какие строгие! Если на пять минут на работу опоздаешь – шесть месяцев принудительных работ!
     Воспоминания Надежды Евгеньевны – это живая история. А факты такие, что хоть кино снимай про настоящие будни простых деревенских девчонок­-трактористок. И это будет совсем не похоже на фильм «Трактористы», в котором сияла белозубой улыбкой белокурая  Марина Ладынина.
     Как вам, к примеру, история о том, что главный инженер колхоза Спирин посылал Надежду в командировки в Череповец на расточку коленчатого вала! Весила эта железяка около сорока килограммов. Моя собеседница вспоминает:
     - ­ До Чебсары на лошади довезут, а дальше до железнодорожной станции надо топать пешком, так привяжешь к коленвалу веревку, закинешь через плечо и тащишь его по снегу за собой.
      Все­-таки ушла Надежда из трактористов. Председатель колхоза  поставил ее бригадиром в маленькую деревушку Алферово, где под ее началом оказались 24 женщины да малолетки. Они косили сено, сгребали, метали стога. И вместе с ними бригадир, которая еще и учет вела.
     - ­ А на 23-­м году я вышла замуж за Алексея, который жил в нашей деревне Дьяконица, ­ - продолжает свою историю Надежда Евгеньевна. -­ Привел он меня  к себе домой, а  мать – моя свекровь – встретила нас ворчанием: была недовольна - ­ сын женился рано, еще и в армии не служил. Мне бы повернуться и уйти, а я стою в их избе, как вкопанная. Так и не знаю, почему осталась?..
       Может, и странно звучат такие слова, но кто поймет загадочную женскую душу… Через год Надежда родила Владимира, муж увидел сына, когда ему дали увольнительную в армии. А потом через три года появился Игорь, еще через три ­- Сергей, еще через три ­ - Леонид и снова через три года долгожданная дочка Ира.
      Алексей Павлович трудился в колхозе прорабом. С утра и до позднего вечера пропадал на работе. Заботы о детях, о домашнем хозяйстве больше лежали на женских плечах.       
     Я слушаю мою собеседницу и снова удивляюсь ее терпению, трудолюбию и  удивительной стойкости. Тогда ведь декретный отпуск у женщин был два месяца. Рабочие руки в колхозе нужны всегда, а в посевную особенно. И молодые мамы оставляли грудных детей - ­ пахали, сеяли, косили. А то отправят в лес за дровами для фермы – сами пилили, грузили бревна на сани – целый воз!
     - ­ Мне больше в лес нравилось ездить, чем у фермы пилить, - ­ вспоминает Надежда Евгеньевна. ­ - А колоть я любила.  
     Потом ветеринарный фельдшер Александра Афанасьевна взяла ее к себе санитаром, предупредив, что в любое время может вызвать ее – и днем, и ночью. Надежда была согласна. И эту работу стала исполнять также добросовестно и исправно. Изучила все ветеринарные тонкости, ловко и аккуратно брала кровь у животных на анализы. А потом уже сама стала учить азам ветеринарного дела молодых девчонок, которые пришли в колхоз после техникума. Практику они у Надежды Евгеньевны проходили.
     Отработала она санитаром 15 лет. А последние пять лет перед пенсией – в должности ветеринара. И диагнозы своим коровушкам ставила безошибочно!
     А еще дома всегда был полный двор скотины ­ - корова, теленок, штук двадцать овец. Обязанность сыновьям ­ - пасти. И вообще по всем домашним делам ребята были помощниками: старший  Владимир воду из колодца черпал, Игорь  бегал с ведрами в дом,  Сережа дров к самой печке должен был наносить.
     Надежда Евгеньевна:
     - ­ Убегу на работу: «Ребята – все в печи!»  Знаю, что все достанут, пообедают. Дела все домашние сделают. Как-­то помню, Володе было пять, а Игорю годик. Они одни дома оставались.  Мне на ферму бежать, а хлеб еще в печи. Объяснила Володе, что и как, рукавицы подала и наказала: «Только не обожгись!»  И ведь все сделал!
     …Без мужа Надежда Евгеньевна осталась в 50 лет – Алексей Павлович попал в аварию на Орловской горе, шесть лет болел и умер, когда старший Володя служил в армии, Игорь учился в Волхове в техникуме, Сергей, Леня и Иринка были школьниками. Можно сказать, что поднимала детей одна. Справилась – вырастила, помогла получить образование.  Что еще сказать? Она умеет все – шить, вязать, вышивать, прясть шерсть. И по сей день вяжет разноцветные  яркие коврики. О жизни таких женщин, как Надежда Евгеньевна Ураскова, можно написать не просто статью в газете, а целый роман, настолько много в ней событий, много переживаний, эмоций и чувств. Она настоящая героиня – простая русская женщина. И за этот героизм судьба подарила ей замечательных детей, а еще 13 внуков, 9 правнуков и одного праправнука!
        … В воскресенье все самые родные и близкие соберутся в доме Надежды Евгеньевны, чтобы поздравить. И каждый будет ей желать здоровья, поскольку обязательно надо отметить 100-­летний юбилей! Обязательно! И все мы присоединяемся к этим пожеланиям, дорогая Надежда Евгеньевна, пусть всегда Вам помогают, Надежда, Вера и Любовь  от зла и бед оберегают, даря вам радость вновь и вновь!
 
Екатерина МАРОВА.

Опубликовано в газете "Звезда". № 75 от 26 сентября 2015 года.
 

     Профессию библиотекаря можно сравнить с яркой путеводной звездой, направляющей человека в мир увлекательный и увлекающий. Для одних она открывает страну знаний, для других - ­ весь мир, третьим помогает найти себя в этой жизни, не оскудеть сердцем и умом. Ведь мир книги ­ - это мир духовности и чистоты. Имя своей первой путеводной звезды, показавшей мне путь в удивительный мир книг и литературных героев, я запомнила на всю жизнь, когда впервые в шестилетнем возрасте перешагнула порог Еремеевской сельской библиотеки. Меня встретила чистейшей души человек, библиотекарь с большой буквы Голубая Фотина Борисовна, именно она открыла для меня, совсем еще юной девчонки, дверь в «Книжное царство -­ мудрое государство», научила видеть в книге не только источник знаний, но и кладезь мудрости.
     «Библиотекарь отличной работы…» -­ так сказали бы многие, кто лично был знаком с Фотиной Борисовной. Давайте перелистаем страницы истории и вспомним эту замечательную женщину.
      В 26 километрах от районного центра поселка Шексна на возвышенности расположена небольшая деревня Еремеево. До 1980 года эта деревня была центром Еремеевского сельсовета. В ней располагались все жизненно важные объекты – магазин, клуб, библиотека, почта. В 1937 году в деревне насчитывалось 34 хозяйства с населением 124 человека. Люди здесь жили честные, трудолюбивые, добрые, гостеприимные и очень дружные.
   В центре деревни располагался дом Петровых Бориса Петровича и Алевтины Алексеевны. 22 августа 1935 года у них родилась дочь Фотина. Родители работали в колхозе «Искра Ленина» рядовыми колхозниками. В декабре 1940 года в семье Петровых родилась вторая дочь Нина, а вскоре началась Великая Отечественная война. Бориса Петровича призвали на фронт, в 1944 году семья получила похоронку, что их отец погиб. Воспитание дочерей легло на плечи матери Алевтины Алексеевны. Являясь старшей в семье, Фотина помогала матери по хозяйству, приглядывала за младшей сестренкой. В девятилетнем возрасте поступила в первый класс Бронниковской начальной школы, после её успешного окончания перешла учиться в Чаромскую среднюю школу, которую окончила в 1954 году. По окончании средней школы поступила в Вологодский кооперативный техникум, но вскоре была вынуждена его покинуть и перейти учиться в Вологодский ветеринарный техникум. Проучившись четыре месяца, из­за болезни матери учебу пришлось оставить и вернуться в родную деревню.
      20 января 1956 года Фотина Борисовна была принята на работу заведующей Еремеевской сельской библиотекой. Начались нелегкие, но очень интересные трудовые будни.
      К тому времени книжный фонд библиотеки составлял 4295 экземпляров. Основной задачей стала работа по привлечению учащихся к чтению, оформлению соответствующей требованиям коммунистической партии наглядной агитации.
    В 1957 году Фотина Борисовна поступила на заочное отделение Ленинградского библиотечного техникума. В 1960 году окончила полный курс техникума, по окончании которого ей была присвоена квалификация библиотекарь 3 разряда.
     Шли годы. Начинающий библиотекарь становилась профессионалом. Утром спешила на одну из колхозных ферм, чтобы до начала смены провести с животноводами интересную беседу, познакомить их с книжными новинками, оформить Красный уголок. А сколько домов ей пришлось обойти, проводя опросы жителей, изучая их читательские интересы? Усталости она не ощущала, было непроходящее чувство радости, что всё больше людей смогла увлечь чтением...
     В своей небольшой сельской библиотеке Фотина Борисовна смогла организовать работу со всеми возрастными категориями читателей. Особенно ей нравилось работать с детьми. Громкие чтения с последующим обсуждением прочитанного, экскурсии на природу после ознакомления с книгами писателей-­натуралистов притягивали в библиотеку юных читателей едва ли не круглосуточно. А сколько профессионализма и организаторских способностей нужно было, чтобы подготовить митинг или концерт, и чтобы он прошел не кое­-как, а на «отлично». Нужно было все продумать и предусмотреть, ни Яндекса ни Гугла в то время, конечно же, не было, но в фонде библиотеки было предостаточно литературы на любую тему, а если чего­то не доставало, заказывала в районную и даже в Ленинградскую библиотеку имени Салтыкова-­Щедрина.
      «Я люблю своих односельчан, знаю их интересы. Предложу посетителям литературу, а потом так приятно услышать, что книга как раз та, что нужна, очень понравилась», ­ - говорила Фотина Борисовна в одном из интервью корреспонденту газеты «Звезда». (фото из архива Голубой Ф.Б.)
     Всегда подтянутая, энергичная, она умела увлечь и заинтересовать любого деревенского жителя. Именно по её инициативе в деревне Ивашево в 1985 году был открыт музей Героя Советского Союза Голубого Александра Михайловича, где были представлены материалы из семейного архива семьи Голубых, личные вещи нашего прославленного земляка, газетные вырезки, письма отцу, бережно собранные и сохраненные Фотиной Борисовной.
    Именно она первая в Шекснинском районе организовала Совет ветеранов и на протяжении ряда лет была его несменным председателем. Именно ею при библиотеке был создан клуб «Ветеран», его участницы принимали активное участие на районных мероприятиях, выступали перед животноводами и механизаторами, организовывали концерты в деревнях и сельских клубах.
     Трудно перечислить все её начинания! Под руководством Фотины Борисовны Еремеевской сельской библиотеке в 1964 году было присвоено звание «Библиотека отличной работы», а в 1967 году присвоено звание «Лучшая библиотека РСФСР». Деятельность Еремеевской сельской библиотеки и её заведующей неоднократно освещалась на страницах районной газеты «Звезда». Помимо своей основной работы, Фотина Борисовна выполняла огромную общественную работу, была зав.агитколлективом, внештатным инспектором отдела культуры, одиннадцать раз подряд была избрана депутатом Еремеевского сельсовета. Её имя занесено в книгу почета, она неоднократно награждалась грамотами управления культуры и Министерства культуры РСФСР.
     32 года отдано любимой профессии, и все эти годы рядом с ней была её семья: муж Голубой Павел Михайлович, дочь Анна и сын Александр. Очень многое в ее профессиональной деятельности зависело от поддержки семьи. Муж и дети также беззаветно любили чтение и понимали, что мама занимается важным делом, и всегда старались ей помочь по хозяйству. А хозяйство было немаленькое. Корова, телята, да и другой живности хватало, в деревне без этого не проживешь. Вот и приходилось крутиться между домом и работой. А вскоре дети начали создавать свои семьи, появились внуки, и всем хватало её материнской любви и заботы. На фотографиях из семейного альбома отчетливо видно, с какой любовью Фотина Борисовна играет со своими внуками, как сияют её глаза. Это глаза поистине счастливого человека, имеющего надежную семью, любящих детей и любимую работу.
     Очень жаль, что её жизнь оборвалась так рано. Но память об этой замечательной женщине живет в сердцах её земляков, её читателей. 11 сентября в Еремеевской сельской библиотеке состоялся вечер памяти Голубой Ф.Б. В её трудовой книжке, которую бережно вручила директор Централизованной библиотечной системы Шекснинского муниципального района Г.С. Марова её детям Анне Павловне Лукичевой и Александру Павловичу Голубому, всего одна запись: «Принята на работу заведующей Еремеевской сельской библиотекой». Много теплых слов было сказано в её адрес её коллегами, друзьями, читателями: И.В. Веселовой, Л.И. Апросичевой, Е.А. Пазгаловой, З.М. Кузнецовой, Л.А. Серовой и мн.другими. Добрую память оставила о себе Фотина Борисовна в сердцах своих односельчан. Она была искренним, отзывчивым человеком, преданным людям и своей профессии -­ библиотекарем отличной работы…

Светлана СБОРНОВА.

Опубликовано в газете "Звезда". № 73 от 19 сентября 2015 года.
 

    Родилась Нина в Тверской области в семье льнянщиков: отец, брат и сестра работали на льнозаводах, отец старшим контрольным мастером, сестра вышла на пенсию в 70 лет с должности директора льнозавода, брат работал не на одном льнопредприятии Тверской области и механиком, и директором. Росла она среди скирд, кип с льноволокном высочайшего класса. С родителями моталась с одного места на другое, поскольку отца, как высококлассного специалиста, переводили с одного предприятия на другое.
    ­ - Самое главное, что сохранила я на всю жизнь из семьи, ­ - на миг задумавшись и оказавшись мысленно в детстве, чтобы ответить на мой вопрос,  Нина Александровна произносит.  -­ Что мама и папа были редкостной доброты люди. В прихожей у нас стоял сундук, и на нем всегда кто-то спал, то ли пастух, то ли просто бездомный, и всем хватало места и куска хлеба. В семье я не слышала бранных слов, любимое обращение папы к маме, если он провинился, было таким: «Ангел мой христовый, пчелка моя ненаглядная, прости меня!» А она смиренно бравировала: «Несчастный!» Летом наш дом был полон родственников, особенно из Питера. В трудных условиях жила семья брата отца, и у родителей находилась всегда возможность им помочь. Эта атмосфера семейной жизни наложила главный отпечаток на мой характер.
     Выбор после школы у Нины был только один – педагогический институт. О другой профессии она слышать не хотела. А там 17­18 человек на место. И оказалось, что ей не хватило всего одного балла до исполнения мечты. И тут приходит вызов из другого вуза, который только открывался в Великих Луках. Но уехать из дома она не могла: родители чувствовали себя плохо, и младший брат требовал внимания и опеки.
    ­  - Я не показала родителям этого вызова, так как осознавала, что им без меня будет тяжело, ­ - вспоминает она тот важный в ее судьбе момент. ­-  Но нашу пятерку одноклассниц­-активисток хорошо знали в роно, а  заведующий на выпускном вечере сказал: «Девчонки, не поступите, я вас всех возьму на работу». Вот к нему я и отправилась, и мне тут же дали направление в школу.
    А на следующий год Нина поступала снова, но уже на заочное отделение. Сдала экзамены на «4» и «5». Продолжила работать и учиться. И тогда же ее, 18­-летнюю девчонку, избрали председателем профкома, и с тех пор ношу общественной работы она с себя не снимала.
          В селе Беляницы, где она учительствовала, встретила свою судьбу и, казалось, что все свершилось: она стала учительницей, муж – агроном (она мечтала всегда именно о муже­-агрономе), папа с мамой рядом. Но распределение муж получил в Вологодскую область, и время было тогда такое: диплом об окончании института выдавали, когда специалист отработает два года по направлению.
    ­ - В 1965 году я переступила порог редакции Верховажской районной газеты «Путь к коммунизму», где стала одновременно работать и на радио, и в газете. Первой дочери Лене тогда было пять месяцев, с ней оставалась свекровь. Коллектив был замечательный, меня хорошо встретили, во всем помогали, я до сих пор помню каждого в редакции и типографии, которые жили тогда общей жизнью. Мужа избрали первым секретарем райкома комсомола Верховажья, а вскоре его перевели в обком комсомола. Отпускать нас не хотели…
      В 1967 году Нина Александровна пришла на работу в редакцию газеты «Красный север», когда ее второй дочери Ирине было всего три месяца.    
    ­ - Здесь уже нас выручали мои родители, которые зимой жили с нами. Я, видимо, везучий человек, мне и тут довелось работать в очень дружном, творческом коллективе, а редактором в то время был замечательный человек – Цветков Николай Михайлович. Работа в газете предоставила мне возможность общения с такими людьми, как Николай Рубцов, Александр Романов, Виктор Коротаев, Сергей Викулов, Сергей Орлов, Сергей Михалков и многими другими, -­ с теплотой в голосе вспоминает тот период жизни Нина Александровна.
     Как нитка за иголкой, вскоре она оказалась в Усть­-Кубинском, где муж был избран председателем райисполкома, и снова работа в газете. Главная тема, которую вела и очень любила и любит до сих пор – село.
   1975 год. Шексна. Младшей, третьей дочери, Наталье три месяца, а она бежит за пять километров вновь в редакцию, но теперь уже газеты «Звезда».
    ­ - Поселились мы в недостроенном бараке в Нифантове. Муж был назначен директором строящейся тогда Шекснинской птицефабрики. Работала я на радио, а затем заместителем редактора. Папы уже не было, с нами жила моя старенькая мама, ей требовался уход. Из Вологды часто приезжал младший брат, которого мне к тому времени пришлось поддерживать за маму и за папу. И я ему благодарна, что он меня не подвел, стал достойным работником, уважаемым до сих пор на заводе ГПЗ, отзывчивым человеком и прекрасным семьянином.
     Как говорят, человек полагает, а судьба располагает. Нина Александровна была вынуждена уехать из ставшей родной для нее Шексны и оказалась в Великом Устюге, где снова работала в редакции, но уже газеты «Советская мысль».
    ­ - Мне казалось, что этот город особенный, богом меченный. Никогда не видела такого белого снега зимами, как там, таких разливов по весне, как на реке Сухона, и снова необыкновенные люди. 
    А в 1993 году ее снова приняла Шексна (на фото: коллектив радакции газеты "Звезда").
    ­ - Сколько живу, столько буду благодарна Николаю Андреевичу Беляеву, редактору газеты «Звезда», который в очень трудный для меня жизненный период встретил меня словами: «На работу приходи хоть завтра!» А вот помочь с жильем редакция на тот момент не могла. И я все вещи свои сгрузила в красный уголок, а сама поселилась у средней дочери в ее однокомнатной квартире в общежитии.
     Начав заново жить и работать в Шексне, Нина Александровна попросила закрепить за ней любимую тему для освещения в газете – село. И с желанием колесила по полям и фермам вместе с Валентиной Николаевной Наумовой, Маргаритой Александровной Кузьминой, Владимиром Сергеевичем Чистовым. Одни  называли ее «наш агроном», а другие – «наш зоотехник». Всегда любила писать о людях села, рассказы о них были главным ее коньком.
    ­ - До сих пор я помню всех героев моих материалов, -­ с блеском в глазах вспоминает она этот период ее работы в редакции. -­ Мне запало в душу выражение коллеги, которая долго работала в газете «Маяк»: «Люблю газеты с человеческим лицом». Вот и мне всегда хотелось, чтобы главным героем всех публикаций был человек. Чистый, открытый, трудолюбивый. В «Звезде» я многих знала и раньше – Татьяна Александровна Юрченко, Любовь Васильевна Слепухина, Александра Петровна Соловьева, Галина Ивановна Смирнова и многие другие. В редакцию приходили новички, и отрадно было видеть, что они любят свою газету, любят шекснинцев и родной край. Со всеми у меня сохранились замечательные отношения. Сергей Васильевич Маров перенял эстафету руководства газетой и успешно вместе с коллективом вывел ее на новый уровень, позволяющий уверенно чувствовать себя на информационном рынке услуг. А я до сих пор с желанием захожу в редакцию и часто ловлю себя на мысли, что куда бы я не шла, произношу родное: «Я в редакцию»!
     Все о работе и работе. О ней любимой, о редакции, о коллегах, о героях ее материалов она готова вспоминать и говорить, говорить. Прерываю. Ведь не одной работой жив человек, а тем более такая женщина, как она, да еще и мать троих замечательных дочерей (на фото: три дочери - гордость мамы), бабушка четверых внуков.
     ­ - Так сложилась судьба, что свела меня близко с Вячеславом Михайловичем Лоншаковым (на снимке), который стал моим мужем, и мы с ним вместе почти 20 лет. 20 счастливых лет моей жизни! За эти годы у нас даже повода не было для ссор и все благодаря его характеру. Про таких, как он, говорят, что с ним невозможно рассориться. За все эти годы я не слышала, чтобы он плохо отзывался о людях, а если заслуживает человек, непременно скажет о нем с теплотой. Этим я сравниваю его с папой, который не позволял в своем доме о ком-­то говорить плохо. Эта домашняя атмосфера искренности, честности, любви и добра все эти годы помогает мне жить и до сих пор работать.
      Нина Александровна, еще работая в газете, была избрана председателем совета ветеранов поселка Шексна и стала настоящим его лидером. Ее любят, уважают, к ней идут за помощью, за советом, с ней делятся радостью и горем. Такое ощущение, что она знает каждого проживающего в Шексне и знают ее, люди всегда отзываются о ней с теплотой. Она умеет организовать любое мероприятие, это инициативный, радушный, веселый и творческий, глубоко мыслящий человек, умеет найти контакт и подход с любым человеком, будь это простой пенсионер или начальник большого предприятия. Вокруг нее постоянно люди, люди, люди. Просто удивительно, где она находит время и силы на всех, успевая одарить вниманием не только своих ветеранов, знакомых, но и домочадцев. А дома она главный человек. В огороде все цветет и благоухает, в доме порядок. А какая она замечательная хозяйка! Если уж готовит, то пальчики оближешь. Кладезь рецептов. Не зря на масленицу, на районную ярмарку именно совет ветеранов поселка организует конкурс «Умелая хозяюшка».
     ­ - Нина Александровна, Вы привыкли спрашивать советы у других, но пришла пора поделиться ими самой. Как удается, пройдя дорогами стольких жизненных испытаний, и продолжая преодолевать виражи судьбы, оставаться такой оптимистичной, молодой, боевой, жизнерадостной, способной сострадать и помогать?
     ­-  Просто я люблю жизнь во всех ее красках, я люблю людей и никогда не держу камня за пазухой. А вообще, мой жизненный принцип отражают слова из фильма «Благословите женщину» -­ «Надо жить, не тужить, никого не обижать, никому не досаждать, никого не осуждать и наше вам почтение». А еще: делай в жизни, что должно, а будет пусть, что будет.

Елена ИЗЮМОВА.

Опубликовано в газете "Звезда". № 62 от 11 августа 2015 года.