Из Подсосенье – в Царёво
В уютной комнате Н.П. Калиничевой взгляд останавливается на старой фотокарточке, висящей на стене. Фотография датирована поворотным в истории России 1917 годом. Бабушка Нина поясняет:
- Это папа с мамой фотографировались в Белозерске. Мама ездила его провожать на войну. А ещё у меня был брат и три сестры. Теперь уж нет никого. Одна я зажилась.
На секунду бабушка Нина призадумалась и начала вспоминать свою молодость. Несмотря на солидный возраст, память у Нины Павловны – дай Бог каждому.
Папа умер рано, когда Нине было всего пять годиков. Вспомнила она, как до четвёртого класса училась в родной деревне Подсосенье Белозерского района и без запинки отчеканила, что деревня относилась к Ленинградской области Череповецкого округа Белозерского уезда Шольской волости. С пятого класса учиться нужно было идти в Шолу, за двадцать километров, из них пять километров – через лес по болоту:
- Я в Шоле у тётки жила и домой приходила лишь на выходные. Сапог не было, и по болотной воде шла в тряпичных «котах». Ноги стали болеть, и мама перестала отпускать в школу. Приходили к нам из сельсовета и уговаривали маму, чтобы она снова отправила меня учиться.
…Сейчас Нина Павловна живёт в Шексне, у своей дочери Дины Александровны. В Шексну она переехала сравнительно недавно, когда уже одной жить стало трудно.
Глядя на карту, убеждаешься, как далеко от цивилизации жила Нина Павловна. Ни дорог, ни городов: кругом поля, леса и озеро Сотозеро, по берегам которого всего несколько деревушек. Деревня Подсосенье – на правом берегу, а на левом – Царёво. Там – в Царёве, Нина Павловна и встретила свою любовь – Александра Захаровича. Дождалась его с финской, и в 1940 году сыграли свадьбу:
- Когда замуж вышла, через озеро переехала в Царёво, там всю жизнь и прожила.
В июне 1941 года молодые супруги Калиничевы решили купить себе домик у односельчанина Павла Артамонова:
- Сговорились о цене в 400 рублей. Александр Захарович отдал деньги, вернулся домой. Вдруг всех вызывают на митинг и сообщают, что фашисты напали на СССР. Павел Артамонов подошёл к Александру Захаровичу и со словами «Возьми, товарищ. Может, и не свидимся» отдал деньги обратно. Так и получилось. Убили Павлуху-то.
Муж ушёл на фронт, Нина Павловна стала жить с престарелыми свёкром и свекровью, а в ноябре родила своего первенца.
О колхозах и репрессиях
О довоенном времени Нина Павловна вспоминает:
- Небогато жили, но дружно. Были октябрятами, потом пионерами, и комсомольцами. Когда стали создаваться колхозы, то на деревенском сходе в Царёве колхоз решили назвать «Красный остров», так как кругом были озёра да реки. Сначала в колхозе была одна деревня, а потом стало четыре.
На избе-читальне, на магазинах были развешаны агитационные плакаты с лозунгом: «Сделаем колхозы большевистскими, а колхозников – зажиточными». Конечно, были и противники колхозов. Как рассказала Нина Павловна, они стращали, мол, если вступите в колхоз, так всё будет общее - даже женщины.
Вспомнила Нина Павловна и о репрессиях. Рассказала она, как в деревню Кузнецово ночью приехали НКВД-шники и почти всех мужиков увезли. Ни один не вернулся. И сейчас, спустя много лет, Н.П. Калиничева уверена, что в этих беззакониях Сталин был невиновен, а вот на местах представители власти «перегибали»:
- У нас в Царёве одного хотели раскулачить, но деревенский сход не позволил это сделать. Председатель сельсовета на колхозном собрании не лукавил, мол, нужно, Пётр Петрович, вас «раскулачить», но все женщины и мужики были категорически против. Кулаками называли тех, кто имел наёмных работников, а Пётр Петрович вместе со своими сыновьями своё имущество нажил честным трудом. А вот Павла Матвеевича всё же раскулачили, хотя собрание тоже не поддержало это решение. У него был дом хороший, мельница. Всё забрали. Он занимался изготовлением шуб, и когда его раскулачили, то стали эти шубы продавать. Никто из деревенских покупать не стал. Все понимали, что несправедливо поступили с Павлом Матвеевичем и жалели его. Мужик работящий был. Уехал из деревни в Шолу и там другой дом срубил.
Много было трудностей, но жизнь потихоньку налаживалась, праздники справляли, в колхозах работали. Может, и хорошо бы стали жить, если б не война…
Война
Мужчины ушли на фронт. В Царёве остались старики, женщины и дети.
Жили и работали вместе с финнами, выселенными ещё до войны из приграничных районов. В деревню они пришли вместе со своей живностью – с коровами, телятами. Всего шесть семей:
- Некоторые из них по-русски не понимали. Жили дружно. Люди они работящие. Помню, когда замуж выходила, то одна из финок – Мария – связала и подарила мне рукавички и шапку. Во время войны на «пятаке» был лагерь военнопленных. Одну молодую девушку-финку, знавшую русский язык, иногда возили туда в качестве переводчика. Сейчас она живёт в Вологде.
... С началом войны трактористов в деревне не осталось, лошадей тоже не стало. Пахали на себе. Шесть женщин тянули за верёвки, а седьмая – за плугом. Потом женщины освоили тракторы. Во время сенокоса деревенский сторож обходил деревню в два часа ночи, стучал в дома и будил всех на работу.
В 1943 умер свёкор, через год Нина Павловна похоронила свекровушку и всё ждала вестей от мужа:
- Сердце ныло. Думала, вдруг убьют. Работаем в поле и ждём почтальона, а как увидим его, так сердце ёкает. Принесёт хорошее письмо – все пляшем, а худое – так плачем.
Из двадцати мужчин, ушедших на фронт из Царёво, не вернулись одиннадцать. Те, кто пришли, многие остались на всю жизнь калеками – без рук, без ног. В мае 1944-го вернулся Александр Захарович.
Н.П. Калиничева:
- Как-то раз ночью слышу стук в дверь. Открываю, а на пороге муж стоит. Два месяца не было от него писем. Я уж думала, что убит. Оказалось, что всё это время он был в Иркутске – в госпитале, а не писал, потому что жить не хотел.
Александр Захарович на фронте был связистом, носил за спиной рацию, застудил спину, стали болеть лёгкие. Он подозревал, что у него смертельно опасный туберкулёз, и даже хотел броситься под поезд. Но доктор дал ему умный совет: «Поезжай домой, к жене, и детей рожайте. Всё будет хорошо».
Так и получилось. Болезнь оказалась хоть и тяжёлой, но не туберкулёзом. Вернулся Александр Захарович домой, и через год родилась у них дочь, а потом еще четверо детей – и все здоровые.
Лоскутки воспоминаний
Александр Захарович долго не прожил – болезнь, полученная на фронте, его не оставила. Нина Павловна работала в колхозе, воспитывала детей, потом вышла на пенсию. Думала отдохнуть, да опять в колхоз позвали – коров много, а доярок мало. Еще пять лет дояркой отработала. А потом лён убирала.
Жили люди в деревнях, работали, детей рожали, а сейчас…
- Недавно прочитала статью. Пишут о трудностях жизни в деревнях. Умирают деревни. Как прочитаю, так спать не могу, - с болью говорит Н.П. Калиничева. - И в моей родной деревне уж никого нет. Один мужичок остался.
P.S. Хоть бабушке Нине и больше девяноста, она активно следит за новостями, пользуется «мобильником», читает газеты, размышляет о современных событиях, а долгими вечерами перебирает пёстрые лоскутки воспоминаний. Есть что вспомнить.
