Не отложить и не поторопить судьбу
Воспоминания о голодном детстве и военной юности на Украине одной из жительниц Шекснинского района в Великой Отечественной войне.
Вера Николаевна Николаева живёт в Шекснинском районе с 1953 года, он стал ей родным, здесь выросли дети, внуки, правнуки. Здесь похоронены муж и сын. Работа в колхозе и забота о своём большом семействе занимала основную часть жизни нашей героини на шекснинской земле, но воспоминания о голодном детстве и военной юности на Украине не оставляли её никогда. Об этом мы и решили с ней поговорить. Родилась Вера Николаевна в 1926 году, став последним, шестнадцатым, ребёнком большой семьи Крижня.
В семье чудом сохранилась фотография с далёких тридцатых годов – она, четырёхлетняя, жмётся к матери, рядом брат Семён, отец и - сзади - три старших сестры - Мария, Прасковья, Евдокия. Минуты единения нескольких членов семьи Крижня на фото явились едва ли не последними. Мать умерла от голода, отца забрали в тюрьму, вскоре их большое хозяйство разорила советская власть.
Когда началась война
Четырёхлетнюю Веру взяла к себе и воспитала старшая сестра Мария. Когда началась война, Мария была беременна четвёртым ребёнком, а рослой и крепкой Вере исполнилось пятнадцать, и она смогла замещать свою сестру на работе в колхозе. Жили они в селе Великая Александровка Васильковского района Днепропетровской области. Немец стоял на той стороне Днепра, и всех женщин и девушек собрали и повезли копать окопы по этой стороне реки; попала на окопы и Вера, никто и не задумывался, что это несовершеннолетняя девчонка. Всего здесь трудилось 25 тысяч человек, копать надо было быстро – определённым способом: одна стена окопа пологая, другая – отвесная, перерыли весь берег Днепра. Немцы постоянно бомбили плотину на реке и подорвали её. Вся вода ушла, Днепр на этом участке представлял собой жуткое зрелище: корабли сначала садились на мель, а потом просто падали на бок или втыкались носом в ил. Повсюду плавали раненые и трупы, люди кричали, пытаясь спастись. Всем, кто рыл окопы, поступила команда – отступать, люди бросились бежать через село Васильевка, оно было всё в садах. Как только миновали Васильевку, начались пшеничные поля, немецкие самолёты их бомбили, не переставая, много было убитых и раненых. 35 километров Вера и шесть её землячек преодолели пешком за день и остановились отдохнуть и поесть у Вериной сестры Прасковьи, а затем вернулись в родное село. Но немец подходил всё ближе и ближе, и вскоре Великая Александровка была оккупирована. Молодёжь начали угонять в Германию, парни и девушки проходили «комиссию», и те, кто здоров, отправлялись в концлагеря.
В плену
Вскоре попала на комиссию к немцам и Вера. Сельская молодёжь научилась симулировать язвы на ногах при помощи иголки и соли, так многие избегали участи быть угнанным в Германию: немцы боялись всякой «заразы». Но кто-то донёс врагу про это ухищрение, и тогда стали брать всех подряд.
- До станции немцы с автоматами гнали нас пешком, - рассказывает Вера Николаевна, - а потом погрузили в вагоны для скота и повезли в Польшу, а оттуда – в Гамбург. Перед нами эшелон с пленными удалось освободить белорусским партизанам, и все освобождённые молодые ребята пошли в партизаны. А нас в Гамбурге привели в распределительный лагерь, выставили всех перед хозяевами, кому работники нужны. Немцы ходили с палочками в руках, тыкали нас, в рот этими палочками лезли, чтобы посмотреть, не болен ли кто. В общем, как скотину, выбирали.
Побег и наказание
Вера и ещё несколько её земляков попали работать на завод. Территория была обнесена колючей проволокой, стояла охрана, но всё же восьми девушкам, в числе которых была и наша героиня, удалось сделать подкоп под ограждением и сбежать. Лагерь стоял на Эльбе, и девушки слышали, что лес недалеко, но когда выбрались, увидели, что кругом поля. Сначала всё шло хорошо, никого не встретили. Но вот настала ночь, дошли до леса, решили там заночевать. А в лесу наткнулись на немцев, и их собаки тут же почуяли беглянок. Девушек поймали и вернули в лагерь, только теперь их в наказание посадили в камеры, кормили через день, и спать можно было лишь на бетонном полу. Утром, если надзирательница-немка пришла выводить пленных на работу, а кто-то ещё не встал, то он тут же получал порцию ударов плёткой. Вообще плётки были в руках у всех надзирателей и ими часто пользовались. Одного парня за побег положили голым на бетонный стол на плацу и в назидание остальным жестоко выпороли плётками до крови. А всех построили и заставляли смотреть. Если кто отвернётся, получит плёткой по лицу.
Добрая Эльза
Месяц беглянки провели в изоляторе, затем их снова вернули в бараки. Надзирателями в лагере были и мужчины, и женщины, в основном – жестокие, грубые, но бывали и исключения. Девчонки подружились с одной надзирательницей, Эльзой. Женщина очень сочувствовала им, всегда старалась поддержать их в трудную минуту и даже тайно сообщала о новостях с фронтов. Девчонки в шутку научили Эльзу по-русски ругаться матом. Одному особо вредному надзирателю они дали нелитературное прозвище (которое он, по всей вероятности, заслужил), и Эльза тоже так его называла.
Однажды девчата решили подшутить над злым надсмотрщиком: набили одежду соломой, сделали чучело пленного и повесили в бараке у входа. А с надзирателей строго спрашивали за пленных-самоубийц и даже наказывали. Немец вошёл в барак, увидел висящее чучело, перепугался и, ругаясь, выбежал прочь. Девушкам попало от Эльзы за такие шутки, но в целом наказали их не строго.
Освобождение
Вера Николаевна отчётливо помнит день 2 мая 1945 года. В 11.00 к Эльбе подошли американцы, а наши войска – в 14.00. Немцы закрыли пленных в лагере и в панике бежали. Все мосты через Эльбу были взорваны кроме одного – в городке Дёмиц, и по этому мосту прошла наша кавалерия и освободила пленных. Кавалеристы разрубили саблями проволоку и выпустили людей на свободу. Сначала всех накормили, потом стали решать другие насущные вопросы. Командир полка построил всех и спросил, кто умеет доить коров. Вышли 27 человек, среди них – наша Вера. Как объяснил командир, все железные дороги взорваны, транспорта нет, нужно возвращаться в Россию пешком и гнать туда 360 голов скота, отнятого у немцев.
Дорога длиной в полгода
Готовились к переходу долго: откармливали пленных, пекли хлеб в дорогу, сгоняли скот, запасали бидоны для молока, сметаны и масла. Наконец собрались. Вера была одной из немногих, умеющих обращаться с лошадьми и коровами, поскольку выросла на селе и с малолетства работала в колхозе. Ей доверили запрягать лошадь в немецкий фаэтон и везти бидоны, маслобойку и другой нужный скарб. Отправились кто верхом, кто в телеге, кто пешком. Весь день шли, вечером останавливались, доили коров, сдавали молоко, ночевали на улице, под телегами. Часто коровы сбивали копыта о мощёные камнем немецкие дороги, тогда приходилось делать длительные остановки и лечить скот. Затем решили обходить дороги, идти полями – так лучше для коров. Полгода шли они пешком до Изяслава – конечного пункта на Украине, где и оставили стадо. Родную землю люди целовали, не стесняясь, и не могли нарадоваться, что наконец-то оказались на Родине.
Первая любовь оказалась единственной
И можно бы долго сетовать на трудности этого перехода со стадом через всю Европу, если бы не встретила Вера в этой дороге своего суженого. Однажды, управляя фаэтоном, девушка очень устала, её нещадно стало клонить в сон. Вера держалась из последних усилий, но всё же на миг выронила поводья. Вдруг слышит сквозь сон чей-то громкий голос:
- Водитель, держи руль-то!.jpg)
Она проснулась, испугалась, подхватила вожжи – смотрит, парень верхом на коне едет, улыбается. Видит солдат, что девушка без сил, пересел в фаэтон, привязал коня сбоку, взял у Веры вожжи, пообещал не говорить командиру об её оплошности. Строгие тогда порядки были, могли и наказать. Вера застеснялась, отодвинулась от неожиданного помощника, а он по-доброму так с ней разговаривает; познакомились, а потом и подружились. Саша оказался хорошим парнем, родом он был из Белозерского района Вологодской области, девушка сразу ему понравилась, по приезду на Украину молодые расписались и остались жить на родине невесты.
На шекснинской земле
На Вологодчину приехали в 1953 году, жить на Украине стало невыносимо из-за бандеровцев. Сами-то ещё терпели бы, но когда в школе стали серьёзно обижать их сына-первенца Сашу, не выдержали, собрались и рванули в Шексну. Муж Веры Александр Сергеевич работал в милиции, ему сразу же дали место участкового в деревне Горка (сейчас Раменское сельское поселение), где и жила семья долгие годы, а затем переехали в Шексну.
Николаевы вырастили четверых детей, 15 внуков. Сейчас у них 22 правнука и 2 праправнука. Пироги для своих родственников бабушка творила в большом баке и выпекала по 12 противней за раз, принимая дорогих гостей. И блинов и пирогов таких, как у Веры Николаевны, говорят, нигде больше не едали.
Нашу героиню в семье любят и уважают не только как родоначальницу: она заботливый, трудолюбивый и очень добрый человек, болеющий душой за каждого и передавший эти черты своего характера своим потомкам. В семье любят слушать бабушкины рассказы о былом, о её нелёгкой, но интересной судьбе. Мы благодарим Веру Николаевну за то, что поделилась своими воспоминаниями с нашими читателями, желаем ей здоровья, мира и тепла на долгие годы.
Ольга ШИРОКОВА.
В семье чудом сохранилась фотография с далёких тридцатых годов – она, четырёхлетняя, жмётся к матери, рядом брат Семён, отец и - сзади - три старших сестры - Мария, Прасковья, Евдокия. Минуты единения нескольких членов семьи Крижня на фото явились едва ли не последними. Мать умерла от голода, отца забрали в тюрьму, вскоре их большое хозяйство разорила советская власть.
Когда началась война
Четырёхлетнюю Веру взяла к себе и воспитала старшая сестра Мария. Когда началась война, Мария была беременна четвёртым ребёнком, а рослой и крепкой Вере исполнилось пятнадцать, и она смогла замещать свою сестру на работе в колхозе. Жили они в селе Великая Александровка Васильковского района Днепропетровской области. Немец стоял на той стороне Днепра, и всех женщин и девушек собрали и повезли копать окопы по этой стороне реки; попала на окопы и Вера, никто и не задумывался, что это несовершеннолетняя девчонка. Всего здесь трудилось 25 тысяч человек, копать надо было быстро – определённым способом: одна стена окопа пологая, другая – отвесная, перерыли весь берег Днепра. Немцы постоянно бомбили плотину на реке и подорвали её. Вся вода ушла, Днепр на этом участке представлял собой жуткое зрелище: корабли сначала садились на мель, а потом просто падали на бок или втыкались носом в ил. Повсюду плавали раненые и трупы, люди кричали, пытаясь спастись. Всем, кто рыл окопы, поступила команда – отступать, люди бросились бежать через село Васильевка, оно было всё в садах. Как только миновали Васильевку, начались пшеничные поля, немецкие самолёты их бомбили, не переставая, много было убитых и раненых. 35 километров Вера и шесть её землячек преодолели пешком за день и остановились отдохнуть и поесть у Вериной сестры Прасковьи, а затем вернулись в родное село. Но немец подходил всё ближе и ближе, и вскоре Великая Александровка была оккупирована. Молодёжь начали угонять в Германию, парни и девушки проходили «комиссию», и те, кто здоров, отправлялись в концлагеря.
В плену
Вскоре попала на комиссию к немцам и Вера. Сельская молодёжь научилась симулировать язвы на ногах при помощи иголки и соли, так многие избегали участи быть угнанным в Германию: немцы боялись всякой «заразы». Но кто-то донёс врагу про это ухищрение, и тогда стали брать всех подряд.
- До станции немцы с автоматами гнали нас пешком, - рассказывает Вера Николаевна, - а потом погрузили в вагоны для скота и повезли в Польшу, а оттуда – в Гамбург. Перед нами эшелон с пленными удалось освободить белорусским партизанам, и все освобождённые молодые ребята пошли в партизаны. А нас в Гамбурге привели в распределительный лагерь, выставили всех перед хозяевами, кому работники нужны. Немцы ходили с палочками в руках, тыкали нас, в рот этими палочками лезли, чтобы посмотреть, не болен ли кто. В общем, как скотину, выбирали.
Побег и наказание
Вера и ещё несколько её земляков попали работать на завод. Территория была обнесена колючей проволокой, стояла охрана, но всё же восьми девушкам, в числе которых была и наша героиня, удалось сделать подкоп под ограждением и сбежать. Лагерь стоял на Эльбе, и девушки слышали, что лес недалеко, но когда выбрались, увидели, что кругом поля. Сначала всё шло хорошо, никого не встретили. Но вот настала ночь, дошли до леса, решили там заночевать. А в лесу наткнулись на немцев, и их собаки тут же почуяли беглянок. Девушек поймали и вернули в лагерь, только теперь их в наказание посадили в камеры, кормили через день, и спать можно было лишь на бетонном полу. Утром, если надзирательница-немка пришла выводить пленных на работу, а кто-то ещё не встал, то он тут же получал порцию ударов плёткой. Вообще плётки были в руках у всех надзирателей и ими часто пользовались. Одного парня за побег положили голым на бетонный стол на плацу и в назидание остальным жестоко выпороли плётками до крови. А всех построили и заставляли смотреть. Если кто отвернётся, получит плёткой по лицу.
Добрая Эльза
Месяц беглянки провели в изоляторе, затем их снова вернули в бараки. Надзирателями в лагере были и мужчины, и женщины, в основном – жестокие, грубые, но бывали и исключения. Девчонки подружились с одной надзирательницей, Эльзой. Женщина очень сочувствовала им, всегда старалась поддержать их в трудную минуту и даже тайно сообщала о новостях с фронтов. Девчонки в шутку научили Эльзу по-русски ругаться матом. Одному особо вредному надзирателю они дали нелитературное прозвище (которое он, по всей вероятности, заслужил), и Эльза тоже так его называла.
Однажды девчата решили подшутить над злым надсмотрщиком: набили одежду соломой, сделали чучело пленного и повесили в бараке у входа. А с надзирателей строго спрашивали за пленных-самоубийц и даже наказывали. Немец вошёл в барак, увидел висящее чучело, перепугался и, ругаясь, выбежал прочь. Девушкам попало от Эльзы за такие шутки, но в целом наказали их не строго.
Освобождение
Вера Николаевна отчётливо помнит день 2 мая 1945 года. В 11.00 к Эльбе подошли американцы, а наши войска – в 14.00. Немцы закрыли пленных в лагере и в панике бежали. Все мосты через Эльбу были взорваны кроме одного – в городке Дёмиц, и по этому мосту прошла наша кавалерия и освободила пленных. Кавалеристы разрубили саблями проволоку и выпустили людей на свободу. Сначала всех накормили, потом стали решать другие насущные вопросы. Командир полка построил всех и спросил, кто умеет доить коров. Вышли 27 человек, среди них – наша Вера. Как объяснил командир, все железные дороги взорваны, транспорта нет, нужно возвращаться в Россию пешком и гнать туда 360 голов скота, отнятого у немцев.
Дорога длиной в полгода
Готовились к переходу долго: откармливали пленных, пекли хлеб в дорогу, сгоняли скот, запасали бидоны для молока, сметаны и масла. Наконец собрались. Вера была одной из немногих, умеющих обращаться с лошадьми и коровами, поскольку выросла на селе и с малолетства работала в колхозе. Ей доверили запрягать лошадь в немецкий фаэтон и везти бидоны, маслобойку и другой нужный скарб. Отправились кто верхом, кто в телеге, кто пешком. Весь день шли, вечером останавливались, доили коров, сдавали молоко, ночевали на улице, под телегами. Часто коровы сбивали копыта о мощёные камнем немецкие дороги, тогда приходилось делать длительные остановки и лечить скот. Затем решили обходить дороги, идти полями – так лучше для коров. Полгода шли они пешком до Изяслава – конечного пункта на Украине, где и оставили стадо. Родную землю люди целовали, не стесняясь, и не могли нарадоваться, что наконец-то оказались на Родине.
Первая любовь оказалась единственной
И можно бы долго сетовать на трудности этого перехода со стадом через всю Европу, если бы не встретила Вера в этой дороге своего суженого. Однажды, управляя фаэтоном, девушка очень устала, её нещадно стало клонить в сон. Вера держалась из последних усилий, но всё же на миг выронила поводья. Вдруг слышит сквозь сон чей-то громкий голос:
- Водитель, держи руль-то!
Она проснулась, испугалась, подхватила вожжи – смотрит, парень верхом на коне едет, улыбается. Видит солдат, что девушка без сил, пересел в фаэтон, привязал коня сбоку, взял у Веры вожжи, пообещал не говорить командиру об её оплошности. Строгие тогда порядки были, могли и наказать. Вера застеснялась, отодвинулась от неожиданного помощника, а он по-доброму так с ней разговаривает; познакомились, а потом и подружились. Саша оказался хорошим парнем, родом он был из Белозерского района Вологодской области, девушка сразу ему понравилась, по приезду на Украину молодые расписались и остались жить на родине невесты.
На шекснинской земле
На Вологодчину приехали в 1953 году, жить на Украине стало невыносимо из-за бандеровцев. Сами-то ещё терпели бы, но когда в школе стали серьёзно обижать их сына-первенца Сашу, не выдержали, собрались и рванули в Шексну. Муж Веры Александр Сергеевич работал в милиции, ему сразу же дали место участкового в деревне Горка (сейчас Раменское сельское поселение), где и жила семья долгие годы, а затем переехали в Шексну.
Николаевы вырастили четверых детей, 15 внуков. Сейчас у них 22 правнука и 2 праправнука. Пироги для своих родственников бабушка творила в большом баке и выпекала по 12 противней за раз, принимая дорогих гостей. И блинов и пирогов таких, как у Веры Николаевны, говорят, нигде больше не едали.
Нашу героиню в семье любят и уважают не только как родоначальницу: она заботливый, трудолюбивый и очень добрый человек, болеющий душой за каждого и передавший эти черты своего характера своим потомкам. В семье любят слушать бабушкины рассказы о былом, о её нелёгкой, но интересной судьбе. Мы благодарим Веру Николаевну за то, что поделилась своими воспоминаниями с нашими читателями, желаем ей здоровья, мира и тепла на долгие годы.
Ольга ШИРОКОВА.
Учредители: АМУ «Редакция газеты «Звезда»,