Звонок на сайт: 8 (921) 137-30-60

Архив публикаций

1 июня стартует ДЕКАДА ПОДПИСКИ! Цены на любимую районку СНИЖЕНЫ!

С 1 июня начнется декада подписки! По минимальной цене подписаться на родную районку на второе полугодие 2020 года можно будет с 1 по 10 июня. 
     В эти 10 дней цены на подписку будут снижены. Обращаем ваше внимание на то, что почта не предлагает скидки, она сразу предлагает сниженную цену.
Напоминаем, что оформить подписку на «Звезду» можно несколькими способами:
- на Почте России;
- на сайте Почты России:  https://podpiska.pochta.ru/press/%D0%9F4139, не выходя из дома;
- на сайте газеты «Звезда»:  http://zwezda.net/offline (электронная версия газеты);
- в самой редакции без доставки, то есть за газетой вы приходите сами (есть пункты выдачи в Шексне северной, Нифантове, Прогрессе).

1943 год. Война. Письма домой. Из госпиталя села Никольское - в Рязань

Наш рассказ - об уроженце рязанской земли Арсении Благонравове. Он ушел на войну и остался там навсегда. Его фамилия не значится ни среди мертвых, ни среди живых.
След Арсения Благонравова теряется в октябре сорок четвертого далеко на севере - в Мурманской области.
     1943 год фронтовой жизни А.Д. Благонравова можно назвать вологодским, и начался он в селе Никольское, в госпитале № 1327. Здесь он провел два с половиной месяца. Сохранились полторы сотни писем, написанных Арсением своим родным в Рязань, из них двенадцать с обратным адресом «Северная железная дорога. Станция Шексна. Вологодская область». Из писем Арсения Благонравова мы узнаем интересные подробности жизни нашего госпиталя и о том, как здесь у молодого человека раскрылся талант артиста.
 
Под минометным огнем
 
     Прежде чем перейти к рассказу о нахождении Арсения Благонравова в госпитале № 1327, следует сказать несколько слов об авторе писем. Арсений Дмитриевич Благонравов родился в 1923 году в Рязани. Единственный ребенок в семье. Отец - преподаватель латыни, мама - школьная учительница.
     В 1941 году он закончил десятилетку, поступил на физико-математический факультет педагогического института в Рязани, но уже в двадцатых числах сентября был призван в ряды Красной армии и отправлен в школу старшин-радиоспециалистов. Изучив азы работы с рацией, в составе 903-го отдельного батальона связи 397-ой стрелковой дивизии 1 марта 1942 года А.Д. Благонравов прибыл на Калининский фронт.
    Письма родителям в Рязань, в дом на улице Свободы приходили часто, иногда по два в день. В них фронтовик подробно описывал места, где ему пришлось побывать, взаимоотношения между красноармейцами, рассказывал о питании солдат и делился своими размышлениями о жизни. Специальность радиста ему нравилась и о том, что попал на фронт, А. Благонравов не жалел: «Прошу вас, не беспокойтесь, все в порядке. Мне давно хотелось изменить образ жизни. Теперь будет хоть и трудно, но будут и счастливые минуты, мне надело уже жить в глубоких тылах».
     Судьба была благосклонна к Арсению. Радисты находились в 2-6 километрах от передовой. Сначала он работал на большой радиостанции, размещенной в машине, а это, по его словам в зимнее время был «самый комфортабельный дом» -  с печкой, освещением, хорошим радиоприемником. Затем его перевели на переносную рацию.
    8 апреля 1942 года 397-я стрелковая дивизия была передана в состав Северо-Западного фронта, а в октябре Арсений впервые попадает на передовую, бьет фрица из автомата, о чем сообщает в письме: «...Теперь я уже имею полное представление о фронте, передовой линии, ураганном минометном огне, дожде разрывных и трассирующих пуль, повидал убитых и раненых - сам выносил раненого. Несмотря на то, что я радист и на самом рубеже не был, но все же со всем этим хорошо познакомился».
     В декабре А.Д. Благонравов был ранен, а как это случилось, он подробно рассказывает в письме: «...К вечеру 13 декабря немцы вели ураганный минометный огонь в течение двух-трех часов. Вся земля была изрыта, снега почти не было видно. Мы находились в захваченных у немцев блиндажах, и они точно знали их расположение и били наверняка. Осколком мины перебило антенну, я вышел связать... А через несколько минут мне уже перевязывали рану. Ранение осколочное слепое, осколок не могли вынуть (но он небольшой, и вряд ли будут вообще его вынимать)».
 
Госпиталь № 1327
 
     Из окопов и блиндажей А.Д. Благонравов попал в светлые, теплые комнаты госпиталей с заботливым уходом сестер и врачей.
   Новый 1943 год Арсений встретил в госпитале Вышнего Волочка, а уже 15 января в Рязань было отправлено первое письмо с обратным адресом «Станция Шексна. Вологодская область». Сохранилось двенадцать писем, написанных А. Благонравовым из эвакогоспиталя № 1327. 15 января он пишет: «...Палаты расположены в прежних бараках - конечно, соответствующе оборудованных, светлых, чистых и просторных. Раз в неделю приносят книги - читаю. Кино пока не было, но должно быть два раза в неделю. Немного скучновато». Свое ранение Арсений считает незначительным, в первом же письме сообщает родителям: «...Ранка совсем не болит, да ее почти незаметно... Писем сюда не пишите, вряд ли застанут». Однако в госпитале он пробыл до середины марта. Ему несколько раз делали рентген. Осколок был небольшой, но сидел глубоко. В конце концов главный хирург решил, что осколок не опасен, а удалить его трудно. Арсения признали годным к службе, и 23 марта он был выписан.
     Без сомнения, эти два с половиной месяца были для Арсения счастливым временем. «Я хорошо отдыхаю, это как курорт»- пишет он 20 января.
     В своих письмах с фронта Арсений в подробностях рассказывал родителям о питании бойцов. Из его писем следует, что с продовольственное обеспечение на фронте было налажено очень хорошо. И здесь, в госпитале села Никольское, несмотря на то, что в соседних деревнях люди недоедали, для раненых военнослужащих делалось все возможное для их скорейшего выздоровления. Главным лозунгом народа был «Все для фронта! Все для победы!»
     В двух февральских письмах из госпиталя № 1327 Арсений пишет:
     «...В отношении еды все в порядке. Я удивляюсь даже на себя - прежде я ел по полтора котелка гречневой каши за присест, 900 и больше граммов хлеба. Теперь же хватает 600 граммов хлеба. Правда, здесь все питательное. Дают иногда молока, всегда 50 или 40 граммов сахара, так что этого вполне достаточно. 40 граммов масла сливочного или топленого. Я голодным не бываю. Видно, что, как говорится, въелся в норму. Выдают легкий табак по 15 граммов, в последние дни дают махорку в пачках (200 граммов). Махорка замечательная, очень похожа на ту, что прислали мне вы. Куришь - немного потрескивает и имеет приятный запах, к тому же крепкая... Ничего для себя не жалейте, знайте, что я хорошо всем обеспечен здесь, а в части будет еще лучше - 900 граммов хлеба...».
    «...Ведь я сейчас нахожусь в прекрасных условиях: еда хорошая, тепло, светло, есть музыкальные инструменты, игры, хожу на концерты (выступаю), да и в дальнейшем плохого не предвидится... Я всем обеспечен, и ни в коем случае мне ничего не присылайте, во всяком случае, деньги совершенно не нужны».
 
Исполняет известный Благонравов
 
   Но главная тема писем Арсения из госпиталя - его участие в художественной самодеятельности. Родители Арсения - педагоги, и сам он был не лишен литературных и актерских талантов. Еще когда учился на радиста, то просил присылать ему страницы из книги с сатирическими рассказами Михаила Зощенко, или просто переписывать рассказы в письмо. Он очень любил творчество Зощенко и заучивал его рассказы. Будучи на фронте, он с успехом читал рассказы Зощенко своим боевым товарищам и даже выступал в самодеятельности дивизии. В госпитале его актерский талант раскрылся в полную силу.
    20 января 1943 года Арсений пишет родным: «Ясный, солнечный, но в то же время морозный день. Большие окна барака хотя и замерзшие, но пропускают много света. Топятся печки. Ровными рядами стоят накрытые скатертями столы, слышатся разговоры.  Какие разговоры? Да какие только угодно. И о всевозможных боевых приключениях; разведке, атаке, трофеях, о перспективе будущего и славных прежних деньках. Если наскучит слушать в одном месте, идешь к другой группе, слушаешь там, порой рассказываешь и сам. В то же время играет радио (в данное время вальс Штрауса). С особым вниманием слушают все сообщения Информбюро. Слова «В последний час» сопровождаются возгласами и радостными восклицаниями. Некоторые читают книги, правда, библиотека приходит раз в неделю, но мы меняемся сами книгами.
    Жаль, что слабое напряжение не позволяет ставить кино, но зато выручает самодеятельность. В нашей палате ее не было еще. Я пронюхал о ней и заявил, что могу участвовать с рассказами Зощенко. Не прошло и суток, как меня прослушали, и вот 18 числа после ужина я уже стоял на сцене из столов в одном из бараков и с большим подъемом говорил (рассказывал - прим. авт.) «В театре»  (правильное название рассказа «Прелести культуры» - прим. авт.) «Актера» Зощенко и «Гусар»  Пушкина.
    Многолицый пестрый зал - палата, смеялась и хрюкала от хохота. Рассказы прошли с большим успехом. На следующий день выступали в другом (бараке - прим. авт.). И хотя оформление было худшим, рассказы прошли, пожалуй, с большим успехом. По окончании слышал одобрительные возгласы обо мне».
     А вот фрагмент его письма от 1 февраля «...Недавно выступал в своем бараке, всем очень понравилось, меня просили, чтоб я рассказал еще что-нибудь. Приходили записки за печку (кулисы). Концерт был до ужина, и после ужина ставили концерт в соседнем бараке.
    Сегодня второе, ставили концерт в седьмом бараке. Я впервые беру на себя роль конферансье. Я припомнил кое-какие выступления конферансье из прежней жизни. О результатах напишу».
     Из письма 4 февраля: «...В пять часов позвонили по телефону и предложили мне выступать в клубе, откуда будет идти трансляция концерта по всему нашему городку, то есть по всем баракам, которых около двадцати, а также и на несколько рупоров, установленных на воздухе. Я дал согласие, мне выдали обмундирование (в палатах мы ходим в халатах и тапочках), и через несколько времени я был уже в небольшой студии. Впервые выступал по радио».
     Из письма 9 февраля: «...Пока все по-старому. Вчера ставили в тринадцатом бараке концерт. Говорил «В театре»и «Любовь». Получилось хорошо - была какая-то охота выступать, так как перед этим у них в тринадцатом бараке был тусклый и неинтересный концерт нацменов, и мы решили блеснуть.  Все наши номера были встречены с овациями. Теперь меня уже все знают и объявляют «Юмор по Зощенко. Исполняет известный Благонравов».
     25 февраля Арсений сообщает родным о концерте, который состоялся в районном Доме культуры: «...Жизнь пока протекает по-прежнему, праздники провел хорошо, почти каждый день где-нибудь ставил концерт. 23 ездили в Никольское (районный центр), выступали в городском клубе в бывшей церкви. Народу было - пропасть, все наши номера очень понравились, да и действительно они были хороши.
     Начали пьесой (о дикой яблоне) - прошла с успехом. Потом началось концертное отделение, сольное пение - прекрасно пели врачи нашего госпиталя (старинные русские романсы, а также «Улыбнись», «Чалита» и другие). Пели раненые, песни также чудесные, отражающие современную обстановку – «В землянке», «Голубой конверт» и другие. Я ручаюсь, тебе очень они понравились бы... Были и цыганские пляски, также чудные. Был даже акробатический номер и много других хороших номеров.
     Я говорил «В театре» и «Актер». Меня нарочно все время ставят в конце - я даже сам не рад. Здесь, в госпитале, меня теперь знает каждая собака, отрывки и цитаты из рассказов можно услышать почти везде. К нам в барак приходят и просят меня, чтоб я выступил в каком-нибудь бараке, и сравнивают с Хенкиным (российский и советский актер В.Я. Хенкин, многие годы проработавший в Московском театре сатиры - прим. Авт.). Особенно все это пошло после 22 февраля, когда был концерт в клубе нашего госпиталя и транслировался. Я тогда постарался, так как были все врачи и начальники, которым я обязан своими выступлениями в Дни Красной Армии. Я бы мог давать концерты в другом месте...».
 
В селе Никольское
 

     В своих письмах Арсений постоянно просит родителей не беспокоится за него, не присылать ему лишнего. В письме от 28 февраля он рассказывает: «...Рядом со мной на нарах лежит Максимов - хороший парень. Ему недавно пришло письмо с извещением о смерти его брата (похоронная на дом). А не так давно пришло после извещения письмо от брата - оказалась ошибка. И таких случаев, оказывается, довольно много. Так что имейте это в виду. Один здесь лежит, у него произошло примерно то же - его родным прислали похоронную на него из части, где было найдено его обмундирование с документами, которые он забыл в кармане, переодеваясь в снятое с убитого.
     ...Ни в чем себе на отказывайте, посылки ешьте сами, на фронте всего в избытке, ведь это не прошлый год. Еда и одежда очень хорошие. У меня скопилось граммов 500 крепкой махорки - очень хорошей. Делаю папиросы из табака, а также из махорки. Выходят чудные папиросы. Мундштук достал».
     В письме от 4 марта Арсений рассказывает, как он побывал в районном центре: «...Вчера ходил в Никольское. Многие из нашего госпиталя ходили туда фотографироваться, но за деньги сняться нет возможности, поэтому несут сахар или масло. Я давно мечтал сняться, и вот вчера, воспользовавшись тем, что у меня есть обмундирование (выдали, когда ходил на концерт), я с одним раненым беспрепятственно прошел будки и вышел из зоны (проходить в подобных местах - с апломбом и занятым видом).
    Через 40-50 минут я был уже в Никольском. Зашел на почту, в военторг - но ничего интересного не нашел. Когда пришли в фотографию, то нам отказали наотрез, ссылаясь на отсутствие материалов. Но нас это не удивило, мы это ожидали. Когда же мы заявили о сахаре, то вскоре нашлось все. Я зашел в парикмахерскую (она была рядом), подстригся (я с 9 января не стригся наголо) и побрился, оставив только усики, которые я для потехи ношу. Сфотографировали нас вместе (бюст). Я хотел сначала сняться один в телогрейке, шапке, во весь рост, но так как мой партнер был в гимнастерке, то я тоже сфотографировался в ней. Мой партнер отдал 300 граммов сахару (с каждого 150 граммов, в день дают 50 граммов), и мы отправились назад. Карточки будут завтра. Я очень рад, что сфотографировался...
    ...Только что позавтракал. День солнечный, хотя стоит порядочный мороз. Из нашего буфета в Никольское отправилась буфетчица, она обещала принести наши карточки».
      Все когда-то заканчивается. 24 марта Арсений творчески, и даже с элементами драматургии сообщает родителям о выписке из госпиталя:      
      «Привет, дорогие родители!!!
     Казарма заполнена народом, люди только что мылись в бане, но одеты кто в чем, некоторые в красноармейской форме, другие в гражданском. На мне мое обмундирование. Вас, наверное, удивило написанное. Или, может быть, вы подумали, что я ошибся, написав вместо «палата» - «казарма», а вместо «больные»- «красноармейцы». Или, может быть, вы подумали, что я выступаю где-нибудь в части... Совсем нет. Три дня тому назад меня осматривал главный хирург и, найдя, что осколок безопасен, а удалять его довольно трудно - сложная операция, признал меня годным к строевой службе. И через день я вместе с другими уже погрузился в Никольском в поезд.
    Сегодня ходили в баню, скоро получим новое обмундирование и вскоре поедем на фронт. Чувствую себя очень хорошо, я в госпитале хорошо поправился, а ранение совершенно забыл».
 
Был - радист, стал - минометчик
 

     Теперь он «вновь в серой шинели: снова строй, снова военная жизнь. ...Я готовился ехать на фронт, но начался набор в училище, и вот я уже курсант Пуховичского пехотного училища...».
    Пуховичское пехотное училище было создано в январе 1940 года в небольшом районном центре Пуховичи неподалеку от Минска. В мае 1941 года училище было передислоцировано в Великий Устюг, где находилось всю войну.
     Арсению Благонравову очень нравилось быть радистом, но в училище ему пришлось изучать специальность «минометчик». Учеба шла больше года. 25 июля 1944 года А. Благонравову было присвоено звание «младший лейтенант», а 21 августа он был направлен в распоряжение командующего Карельским фронтом.
    В начале сентября 1944 года после очередных поражений вермахта и начала советского наступления на Карельском фронте, правительство Финляндии обратилось к Советскому Союзу с предложением о прекращении огня. Об этом событии Арсений сообщает родителям: «...Чрезвычайно рад только что полученным известиям о выходе из войны Финляндии, так как не придется, по-видимому, воевать в этой проклятой скалистой, болотистой и ледяной Карелии... Еще немного, еще один-два удара, и Германия рассыпется, как подгнившее сухое дерево. Смерть немецким оккупантам!!!»
    Сохранилось 150 писем, написанных А.Д. Благонравовым. Последнее его письмо с фронта датировано 8 сентября 1944 года. В нем Арсений сообщает родителям: «Ежедневно проходят занятия. Распорядок похож на училищный, но здесь, конечно, нет спешки... Чувствую себя, пожалуй, лучше, чем в училище... В город отпускают по выходным, но я не хожу - делать там нечего. Можно было бы читать, времени свободного много, но нечего - библиотека паршивая. После вашего письма видел во сне вас (снов вообще почти никогда не вижу), и что-то нехороший сон, что меня встревожило, и как-то беспокойно себя долгое время чувствовал. Смотрите, берегите себя, продавайте все к черту, берегите лишь здоровье, еще терпеть осталось недолго. Арсений.»
      Рукой матери на листке этого письма написано «Ничего, что тебе скучно, лишь бы быть невредимым».
      В сентябре сорок четвертого поток писем прекратился. В доме № 14 на улице Свободы наступили дни тяжелого ожидания...
 
В «огненном мешке»
 
     В 2019 году, накануне Дня Победы, в Рязани состоялась презентация книги 2Война. Письма домой2, в основу которой легли фронтовые письма А.Д. Благонравова. Авторы книги - А.Н. Анитов, внучатый племянник А. Благонравова - и журналист 2Комсомольской правды» Е.А. Баранцев не только разобрали и выстроили письма в хронологическом порядке, но и пытались установить судьбу фронтовика.
   Известно, что 30 сентября 1944 года А.Д. Благонравов был назначен командиром взвода 50-миллиметровых минометов 35-го гвардейского стрелкового полка 10-й стрелковой дивизии.
  В ночь с 9 на 10 октября полк получил задание атаковать немцев в районе поселка Луостари (недалеко от города Печенга Мурманской области). Хронология того дня восстановлена благодаря сохранившемуся журналу боевых действий и воспоминаниям непосредственных участников событий, которые отмечали, что бросок в тыл противника был организован плохо. Полк, стремясь ударить во фланг немцам, сам подставил свои фланги. Противник создал «огненный мешок» (именно так называли сложившуюся ситуацию однополчане) и вел сильный огонь с высот. Полк принял неравный, жестокий бой, доходивший до рукопашного.
   Участие в том бою - последнее, что достоверно известно об Арсении.
   В штатно-должностной книге учета офицерского состава по 35-му гвардейскому стрелковому полку указывается, что А.Д. Благонравов выбыл по ранению 10 октября 1944 года. Куда? Доехал ли до места назначения? Ответов на эти вопросы нет до сих пор.
    Племянник Арсения Н.М. Анитов рассказывает:
   - Наша комната была через стенку от комнаты родителей Арсения. Я хорошо помню, как его мама, Валентина Гавриловна, каждую ночь рыдала и причитала за стеной. Так продолжалось год, два, три...
    Судьба Арсения Благонравова не выяснена до сих пор. Его фамилия не значится ни среди живых, ни среди мертвых. Будто человек просто исчез...
 
Памятник фронтовику - книга

 
   ...С давних пор встречались на Руси странные люди. Скитались они из селения в селение, питались подаянием, о чем-то плакали, о чем-то молились. Жил такой юродивый старец и в Рязани. Звали его Александр Белкин. Многие рязанцы обращались к нему за советом в трудных ситуациях.
    Племянница Арсения Благонравова Н.А. Родионова родилась в 1941 году и хорошо помнит этого чудного мужика:
    - Лохматый, с бородой, нечесаный. Ходил в валенках и летом, и зимой. Стучал нам в калитку, да и не только нам - многим, и кричал: «Гореть все будете в геене огненной!» Говорили, что он юродивый. Кто-то его боялся, кто-то преклонялся. Ну а мы - Господи, маленькие были - дразнили его.
    Уже отгремели салюты Победы, а о сыне никаких вестей - ни жив, ни мертв. Вот женщины и позвали в дом Александра Белкина, чтобы узнать об Арсении - вернется он или нет, молиться о нем за упокой или о здравии. Старец сказал, что Арсений жив, но искать его не нужно. Мать Валентина Гавриловна, конечно, рвалась: «Я поеду, я найду». Но старец был непреклонен: «Не нужно».
     Уже потом, через десятые руки семье удалось узнать страшные подробности.
     - Кто-то проходил в шинели, - продолжала рассказчица, - сказал, что Арсений - человек-самовар на Валааме... Без рук, без ног, в люльке...
     Не секрет, что остров на Ладоге в послевоенные годы стал интернатом и последним пристанищем для покалеченных фронтовиков. 
    Авторы книги искали Арсения у стен Валаамской обители, запрашивали сведения о нем в монастыре, в архивах районного центра Сортавала и Видлицкого дома-интерната для престарелых и инвалидов, ставшего правопреемником Валаамского дома-интерната, в архивах Министерства обороны и многих других. Ответы были: «не значится», «данных нет», «не состоял».
    Неизвестно, где похоронен Арсений Благонравов, есть ли на этой могиле его имя. Поиски продолжаются, а пока есть полторы сотни писем, и памятник фронтовику А.Д. Благонравову - книга «Война. Письма домой».    
Алексей ДОЛГОВ.
Фото из архива редакции и предоставлены А.Н. Анитовым.
Опубликованов газете "Звезда" № 36 от 16 мая 2020 года  и № 38 от 23 мая 2020 года. 
 
 
 
 
 
 

Страницы