Дело № 556

     19 января 1938 года, в один из главных церковных праздников ­ - Крещения Господня, оборвалась жизнь священника М.Е. Куделина. Семидесятилетнего Михаила Евдокимовича расстреляли по решению Тройки при управлении НКВД по Вологодской области. Этим же решением еще семь жителей деревень Раменье, Большой Двор и Горка Коленецкого сельского совета Пришекснинского района получили сроки в 10 лет лагерей. Священник и прихожане храма обвинялись советской властью в создании контрреволюционной группировки и в контрреволюционной деятельности.
    Сейчас это многостраничное уголовное дело хранится в архиве Управления ФСБ по Вологодской области. Его номер 556. Давайте перелистаем пожелтевшие страницы, исписанные в далеком 1937 году, и попытаемся понять, что тогда происходило в стране, в чем оказались виновны деревенские жители, и почему наказание было таким жестоким.
 
Арест
 
     Сразу скажем, приступая к историческому исследованию, нас интересовала судьба священника М.Е. Куделина, прослужившего 45 лет в Вознесенской Коленецкой церкви Череповецкого уезда (на снимке). В 1936 году Коленецкая церковь была закрыта, и сейчас оставшийся от нее четверик стоит на правом берегу реки Шексны, в километре от деревни Горка Ершовского сельского поселения.
     От редакции газеты был направлен запрос в Управление ФСБ России по Вологодской области с просьбой разрешить ознакомиться с архивным уголовным делом в отношении М.Е. Куделина. Уже работая в архиве, стало понятно, что уголовное дело – групповое, и вместе со священником в один день были осуждены еще семь человек. Но разрешение было получено на ознакомление с уголовным делом только М.Е. Куделина, и поэтому все подробности истории будут показаны по документам одного уголовного дела.
     Итак. Михаила Евдокимовича Куделина арестовали 20 ноября 1937 года. При обыске в его доме были изъяты наперсный священнический крест и программа партии эсеров.  
      24 ноября в деревню приехал сотрудник НКВД и в качестве свидетелей по делу допросил трех односельчан священника. Из анкеты самого арестованного, справки из Коленецкого сельсовета и показаний односельчан вырисовывается биография М.Е. Куделина.
     Михаил Евдокимович родился 6 сентября 1867 года в селе Матово Белозерского района. Окончил духовную семинарию. С 1892 года он проживал в деревне Горка Коленецкого сельсовета и служил в Коленецкой церкви вплоть до ее закрытия в 1936 году.
     До октябрьского переворота 1917 года Михаил Евдокимович имел большое хозяйство. Он владел 96-­ю гектарами земли, в его собственности были большой дом, двор, каретник (постройка для карет, лошадей), дровяник, свинарник, крытое гумно, хлебный амбар, два сеновала, пасека из 45 ульев. Держал скот и птицу, а именно: две лошади, десять коров, телят, свиней, овец, кур и гусей.
     Что из всего имущества осталось у него на момент ареста, по документам не прослеживается.
    В анкете арестованного М.Е. Куделин указал, что он вдовец, а трое его сыновей – Василий, Гавриил и Николай - ­ живут в других районах и областях, где конкретно – он не знает. Интересный факт: из «Ведомости о семейном и материальном положении священника Вознесенской Коленецкой церкви Череповецкого уезда Михаила Куделина» за 1913 год следует, что кроме трех названых сыновей, у него еще были сын Серафим, дочери Александра и Екатерина. Но в анкете арестованного он их не упомянул.
     Михаил Евдокимович был арестован как бывший кулак, и в протоколах допроса свидетелей жирным красным карандашом подчеркнуты показания, что М.Е. Куделин использовал наемный труд.
     Сейчас наем работников – обычное дело, а предприниматели, создающие рабочие места, вызывают почет и уважение. Но тогда было иное время, и использование чужого труда называли словом «эксплоатация» -­ именно в такой устаревшей орфографии это слово постоянно фигурирует в документах.
     Читая документы 1937 года, ощущается атмосфера недоброжелательности, подозрительности, ненависти, ожесточения. Судите сами. Например, в справке, данной на М.Е. Куделина в сельсовете, сказано: «…Как служитель культа Куделин был лишен избирательных прав со всей семьей до принятия в 1931 году новой Конституции. Настроен враждебно против советской власти. Общественно­-полезным трудом не занимается, да и вообще всякий труд презирал, будучи тунеядцем, паразитом на теле народа. Его семья также не занималась личным трудом». 
    А вот что показывали свидетели:
     «…Постоянно занимался эксплоатацией чужого труда, имел в постоянном пользовании 2­-3 наемных рабочих, а также нанимал и сезонных рабочих. Я сам лично ежегодно в период уборки урожая работал по найму у Куделина. Сам Куделин и его семья полезным трудом не занимались, и теперь не занимается».
     «…Все время занимался торговлей сельскохозяйственных и молочных продуктов. Через посредство сдачи мелких кусков земли в аренду эксплоатировал все крестьянство окружных деревень Коленецкого и Филяковского сельсоветов. Общественно-­полезным трудом не занимался. Был раскулачен, за что враждебно настроен по отношению к партии и советской власти, систематически ведет контрреволюционную пропаганду и агитацию среди населения».
     «…Постоянно вплоть до 1937 года включительно занимался эксплоатацией чужого труда, постоянных рабочих держал 2­-3 человека и сезонных по 5­-10 человек. Я сам лично еще в 1913 году 13-­ти летним мальчиком за неуплату попу за похороны сестры был направлен отцом к Куделину на 7 дней пасти скот, а также и после революции я часто работал у Куделина за гроши. Куделин, являясь крупным помещиком, сам и семья его полезным трудом не занимались, а эксплоатировал всех крестьян окружающих деревень, сдавая малоземельным небольшие клочки земли на обработку. Враждебно настроен к партии и советской власти, систематически ведет контрреволюционную пропаганду и агитацию среди населения».
     Итак, по классификации деревенских жителей М.Е. Куделин ­ - из бывших кулаков. Чтобы понять, почему следователя так интересовал факт принадлежности М.Е. Куделина к кулачеству, и какие показания свидетелей стали основой для смертного приговора, разберемся в истории кулачества и политической ситуации того времени. 
 
Нелегка жизнь кулака
 
     Понятие кулака в русской деревне появилось еще в царской России. Тогда «кулаками» (или «мироедами») назывались зажиточные крестьяне, использующие наемный труд, а также живущие перепродажей готового сельхозтовара, ростовщичеством. Кулаков в деревнях не любили. Сознание крестьян основывалось на идее, что единственным честным источником достатка является тяжелый физический труд. Происхождение богатства ростовщиков и торговцев связывалось, прежде всего, с их непорядочностью, как в поговорке «не обманешь – не продашь». Достаток кулака происходил на «закабалении» своих односельчан. Весь «мир» (сельскую общину) он держал «в кулаке» (в зависимости от себя). Кстати, земля крестьянская тогда не находилась в частной собственности. Земля была общины (мира), отсюда и второе название кулаков – «мироеды», то есть жившие за счет мира.
     К моменту октябрьского переворота, крестьянское население разделялось на три категории: кулаки, деревенская беднота (они чаще всего и были наемными работниками, батраками) и середняки – крестьяне, занимавшие среднее экономическое положение между бедняками и кулачеством.
     Когда власть в стране захватили большевики, использование кулаками наёмного труда позволяло рассматривать их как эксплуататорский класс, потенциально враждебный коммунистам. Деревенская беднота стала союзником советской власти. Декретом от 11 июня 1918 года были созданы комитеты бедноты, которые сыграли большую роль в борьбе с кулачеством. 8 ноября 1918 года на совещании делегатов комитетов бедноты председатель Совета народных комиссаров (правительства) РСФСР В.И. Ленин заявил о решительной линии по ликвидации кулачества: «…если кулак останется нетронутым, если мироедов мы не победим, то неминуемо будет опять царь и капиталист». Так начался первый «крестовый поход» власти против кулаков.
     Позднее, с введением НЭПа (новая экономическая политика), государство пересмотрело некоторые положения аграрной политики. В 1922 году был принят закон о трудовом землепользовании и новый Земельный кодекс РСФСР. Отдельные крестьяне снова получили право выделиться из коллективного хозяйства (общины, коммуны), а для обработки своего участка земли при определенных условиях могли нанимать работников­-батраков.
     Эти отделившиеся от общины крестьянские семейства, вскоре превратившиеся в зажиточных, снова получили прозвище кулаков. Но в отличие от прежних дореволюционных кулаков, эти кулаки не были владельцами земельных участков, на которых жили и которые обрабатывали. Они были «землепользователями», которым бессрочно и бесплатно государство предоставило право вести сельское хозяйство на государственной земле.
     В 1928­-1932 годах в СССР проводилась насильственная коллективизация сельского хозяйства. И конечно, основными противниками колхозов стали зажиточные кулаки. Вступая в колхоз, они теряли все. Их борьба за свои права часто принимала крайние формы: кулаки создавали вооруженные отряды, убивали милиционеров, председателей колхозов часто вместе с семьями. Власть, как всегда, ответила жесткими репрессиями.
     1 февраля 1930 года Совет народных комиссаров СССР издает постановление «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», которое отменяло право на аренду земли и право на применение наемного труда в единоличных крестьянских хозяйствах. Зажиточных крестьян лишали земли, имущества и насильно выселяли в отдаленные районы. Так государство уничтожало сельское население, способное организовать сопротивление коллективизации.
     Всего, по данным ОГПУ, раскулачиванию подверглось 1 млн. 800 тысяч человек (с семьями). Самих мужиков — 450-­500 тысяч. Для сравнения, в то время населенных пунктов в Советском Союзе было около 500 тысяч, то есть получается, что в среднем на одну деревню приходилась одна кулацкая семья. Крестьян на тот момент числилось 120 миллионов. 
 
Демократия «по­-сталински»
 
     По данным органов внутренних дел, примерно треть депортированных кулаков (от 600 тыс. до 700 тыс.) сбежали из поселений. Бегство и миграция бывших кулаков ставила под угрозу успех кампании по раскулачиванию, и поэтому привлекла внимание Сталина. По мнению Николая Ежова (руководитель НКВД с весны 1936 года), объединявшиеся группы кулаков саботажами и подрывной деятельностью представляли серьёзную угрозу для Советского Союза.
     Назначение Сталиным на декабрь 1937 года всеобщих равных выборов в Верховный Совет СССР с тайным голосованием обеспокоило ведущих партийных функционеров. Им казалось, что преследуемые церковники и кулаки объединятся с другими врагами советской власти и повлияют на итог выборов. Опасения были обусловлены ещё и тем, что «Сталинская конституция» 1936 года предоставила сотням тысяч преследуемых все права. Партийная элита на местах опасалась, что баланс власти может склониться против большевиков.
     К внутренним общественно­-политическим факторам добавились также и внешние. Советская власть опасалась агрессивно настроенных стран, в первую очередь Германии, Польши, Японии. Власть повсюду видела врагов, шпионов, заговорщиков, диверсантов, вредителей. Руководители страны были обеспокоены, что в случае внешней агрессии сотни тысяч раскулаченных, депортированных, верующих, уголовных преступников могут начать восстание.
     Началась работа на упреждение. Решением Политбюро от 2 июля 1937 года «Об антисоветских элементах» объявлялось начало общегосударственной кампании преследования раскулаченных лиц и «преступников». Кроме бывших кулаков, к преступникам относились члены антисоветских партий, активные «церковники» и другие категории притесняемых.
     30 июля 1937 года вышел оперативный приказ НКВД  № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов».
     Во вступительной части приказа Ежов отметил, что все, кто считался врагом советской власти, должны быть непременно наказаны. «Перед органами государственной безопасности стоит задача — самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства».
     «Антисоветские элементы» были разделены на две категории. В первую входили «наиболее враждебные кулаки и преступники». Для них предусматривалась высшая мера наказания ­ - расстрел. Вторую категорию составляли «менее активные, но враждебные», для которых предполагалось наказание в виде лишения свободы на сроки от восьми до десяти лет.
     Кроме этого, приказом устанавливались так называемые лимиты по наказаниям: 59,2 тысячи – расстрелять, 174,5 тысяч – отправить в лагеря. В ходе кампании эти цифры были многократно увеличены, и операция по репрессированию бывших кулаков стала крупнейшей массовой операцией Большого террора.
 
Алексей ДОЛГОВ.
Фото из сети Интернет.
 
Опубликовано в газете "Звезда". № 97 от 17 декабря 2016 года. Продолжение следует...