Любовь и война - рода женского...

     Это ее сынок стоит рядом и кажется, что все должно быть у этой женщины замечательно. Трудно поверить, что она успела повоевать, выжить там, где выжить казалось бы нереально и что в кадр просто не попали костыли, без которых она не обходилась… 
     Виктору Александровичу Петошину 66 лет. Он родился 1 августа 1944 года, за 10 месяцев, когда страна погрузится в радостное ликование: «Победа!». Того великого дня он не помнит. Однако, что такое война знает хорошо на примере своей матери. Всякая жизнь, говорят, творит собственную судьбу. Но трудно «написать» удачный сценарий, когда по ней катком проходит такое событие, как Великая Отечественная…

А пред глазами сорок первый, внезапно прерванный войной …

     Лида родилась в большой крестьянской семье деревни Анисимово. В 17 лет ей удалось вырваться из колхозного рабства. Девушка устроилась наборщицей в типографию в селе Никольском. Вышла замуж. Муж – молодой лейтенант родом из Квасюнина. В ту пору он служил в женском исправительном лагере, расположенном в д. Верещагино (сейчас это микрорайон второго участка Шексны). Супруги ждали рождения первенца и тут… сообщение о вероломном нападении фашисткой Германии на Советский Союз. Страх, гнев, боль! Чувства охватили Лиду, сердце замерло в тревожном предчувствии…
     И трагические события не заставили себя ждать. У мужа на службе произошло ЧП – пропал молодой солдат вместе с вверенным ему оружием – винтовкой. Он охранял осужденных женщин, которые солили капусту. Квасили ее в огромных бочках. Витаминный продукт подразумевался для поставки на фронт. Охранника так и не нашли, объявили дезертиром, а лейтенанта Буторина в наказание лишили брони и отправили на фронт. Спустя время, когда квашеную капусту в одной из бочек полностью выбрали, на дне был обнаружен труп бойца вместе с винтовкой…
     Родившуюся малышку Лидия была вынуждена отдать в ясли. Однажды случилось страшное: 4-месячная крошка чем-то отравилась и после тяжких мучений умерла. А вскоре пришло извещение о гибели мужа… 

И боль душевную заглушали взрывы

     Жизнь потеряла смысл, Лида рвалась на фронт, грезя мщением за убийство любимого человека, за смерть дочки. Пройдя ускоренные курсы санитарок, она реализовала намеченный план, попав в самое пекло войны вместе с дивизией Волховского фронта. 
     Бои за Синявинские высоты стали одной из самых трагических страниц битвы за Ленинград. После выхода немецких войск к Ладоге в сентябре 1941 года, высоты оказались в руках немцев, создавших на этих возвышенностях систему оборонительных сооружений. Отсюда немцы корректировали артиллерийский огонь по ладожской Дороге жизни. Попытки прорвать блокаду Ленинграда в ходе Синявинских наступательных операций 1941-1942 гг. успеха не имели. Ожесточенные бои за овладение высотами вели войска Ленинградского и Волховского фронтов. Наши бойцы под ураганным обстрелом врага гибли сотнями, тысячами. На долю девушек-санитарок, среди которых была и Лидия, выпало огромное количество испытаний и страданий. Нервная система не выдерживала перегрузок от смертей, крови, бесконечной канонады оружий, взрывов. Усталость в самом прямом смысле валила с ног. О сне мечтали, как о дорогом подарке.
     После одного особо жестокого боя часть ее дивизии оказалась в окружении. Местность  -  сплошной торфяник: всюду ржавая вода, гнилые пни, замшелые кочки. Шел крупный снег. Он и спас оставшихся в живых. Им пришлось притворяться мертвыми, застыв в неподвижных позах рядом с погибшими товарищами. Снег заметал тела. Немцы наступали на них ногами, тыкали в бока стволом автомата, выявляя живых, и если раздавался стон, тут же следовала автоматная очередь…
     Три дня и две ночи пролежала неподвижно санитарочка из Шексны: сверху снег, снизу ледяная вода. После этого у нее еще хватило сил вытащить с поля боя тяжелораненого подполковника. За проявленное мужество и стойкость она была награждена медалью «За боевые заслуги».

Слово тоже «сражалось»

     После госпиталя, где она лечила тяжелейшую простуду, которая дала осложнение на костную систему, Лидия случайно встретила земляка-шекснинца Михаила Александровича Поливина. Он служил в политотделе. Ему удалось перевести девушку наборщицей в типографию армейской газеты.                            
     Роль печатного слова в годы войны, особенно в начальный ее период, сложно переоценить. Самым важным было сохранить боевой дух войск и способность к сопротивлению наступающему врагу. По многим военным дорогам прошли машины армейских редакций. Они не были похожи на реактивные установки  -  «Катюши», но представляли в общей массе грозную силу. Они являлись своего рода идейным дальнобойным оружием, помогавшим советским воинам громить ненавистного врага. 
     Редакция газеты «Боевая Красноармейская», где служила Лида, представляла собой несколько грузовых машин, которые дислоцировались обычно в 15-20 км от линии фронта. Темы статей обозначал редактор, отдавая приказ журналистам о командировке. Как правило, это были части, где обозначался успех в боевых действиях. Редактор газеты головой отвечал за политическое содержание опубликованных снимков и материалов. Надо сказать, что всех журналистов-фронтовиков объединяло одно  -  способность в любую минуту ринуться в самую гущу сражений ради газетной строки, проявить бесстрашие, стойкость, постоянную готовность сменить перо на автомат и, если нужно, стать во главе бойцов, увлечь их личным примером в атаку. С такими вот отважными людьми и свела судьба Лидию в годы войны. Боль личной трагедии на время ушла в прошлое, вспыхнула любовь в ее одиноком измученном сердце к главному герою ее окружения – редактору, пребывавшему в звании капитана. На его проявления симпатии, она ответила взаимностью. Любовь не спрашивает, мирное время на дворе или война. Она всегда застигает врасплох. А на фронте все чувства обостряются. Люди-то ведь не знают, доживут ли до завтра. Поэтому спешат жить.
 
Любила и потому все простила

     В 1944 году Лидия вернулась домой и сразу встала в строй родной типографии, хотя до родов оставалось немного. 1 августа громким криком известил мир о своем появлении на свет дите фронтовой любви. Лида назвала сына Виктором.
     А между тем у нее началось резкое обострение полиартрита – сказалась жесточайшая простуда, полученная во время ее последнего боя за Синяевские высоты. Пошла тяжелая костно-мышечная деформация.
     После Победы капитан Ермаков приехал в Шексну. Но когда-то любимая женщина с маленьким ребенком на руках тяжело опиралась на клюшку. Передвигаться без нее она уже не могла. Перспектива жены-инвалида не вдохновила бравого фронтовика. Он уехал. А Лида не умоляла, не обвиняла, не проклинала, не рыдала. Она приняла его решение молча. Она все понимала…

Я помню…

     -  С рождения и до мая 1954 года я жил с матерью в общежитии при редакции,  -  вспоминает Виктор Александрович Петошин.  -  Это была комната на втором этаже старого деревянного здания на 8 коек. Кроме нас в ней жили молодые девушки, работницы типографии, поэтому ко мне единственному и неотразимому «жениху» проявляли повышенное внимание и заботу. Меня рано научили считать, читать, и прочим житейским премудростям тяжелого послевоенного времени. Мать продолжала работать наборщицей в типографии, хотя без костылей уже ходить не могла. Я проводил в печатном цехе все время, так как одного в комнате меня боялись оставлять. Когда начинали слипаться глаза, меня укладывали спать в ящик с бумажными обрезками под бумагорезательной машиной. Печатали газету по ночам, а днем шел набор текстов. Типография располагала большим количеством отлитых заранее свинцовых букв, цифр и других знаков. Набор текста из этих знаков проводился вручную – буква к букве. Работа утомительная и довольно вредная для здоровья. Бывали случаи, что кто-то из сотрудников по неосторожности или какой-то другой причине «рассыпал» набранный текст газеты. Набор приходилось повторять. Сорвать выпуск газеты было невозможно. Помню гигантскую плоскопечатную машину до потолка, которую приводили в действие две женщины, вращая огромный маховик за ручку, а наверху, под потолком, восседал дядя Саша Белов, как капитан на мостике, и отпускал  по очереди лист за листом бумагу газетного формата в специальную прорезь. Днем печатали разные бланки, билеты в коммунальную баню и прочее на машине, которую называли «Американка». Она приводилась в действие широкой педалью, которую нужно было беспрерывно давить вниз в течение рабочего дня, а вверх она поднималась сама. Силенок у молодых печатниц не хватало, и они запрыгивали на эту педаль, приводя ее в движение своим весом. Помещения были очень холодные. Когда уборщица зимой несла воду и нечаянно плескала из ведер, то вода на полу застывала в лед. Повзрослев, я стал понимать и поражался, как люди работали на таком холоде с металлом голыми руками.

Во всем виновата война

     Холод, тяжелый труд только усилили течение болезни. В 1947 году Лидия Ильинична из-за состояния здоровья перешла работать в редакцию бухгалтером. А в 1954 году она полностью слегла. Вначале ухаживать за ней помогала сестра, а потом Виктор стал делать все сам. В 1969 году ее не стало. Петошиной Лидии Ильиничне было всего 49 лет.
     -  Я еще при жизни матери попытался найти отца через архив Министерства обороны и… нашел. Мне дали направление, что он живет в Ростове-на-Дону, работает в военкомате. Но на мой запрос из военкомата пришел рукописный ответ: «Станица Романовская не паспортизирована, не имеем возможности найти запрашиваемого». Не знаю почему, но у меня запало подозрение: отовсюду ответы приходили на фирменных бланках, а здесь отписка от руки. Показал ее матери. Она глянула и застыла. Глаза наполнились болью, но остались сухими, только заметил, как она стиснула изведенные болезнью пальцы в кулаки. Я все понял. Она узнала его почерк. Обида за нее захлестнула меня. Позднее Михаил Александрович Поливин подтвердил мои подозрения, бывший редактор армейской газеты капитан Ермаков действительно там жил и работал, у него семья и две дочки-близняшки.
     -  Виктор Александрович, прошли годы. Возможно, отца уже нет в живых. Нет желания разыскать его семью, сестер?
     -  Иногда такие мысли возникают, но я гоню их прочь. Если я не был ему нужен при жизни, то зачем бередить прошлое сейчас. В тоже время я не виню его. Во всем виновата война…
Елена ИЗЮМОВА.