Мы не железные!

     Александра Федоровича Козлова хорошо знают сотни шекснинцев. Много лет он возглавлял колхоз «Искра Ленина». До этого работал десять лет в Чаромской школе учителем трудового воспитания и военного дела. Три года председателем Чаромского сельсовета. Надо сказать, что председателем колхоза  он стал  несколько неожиданно. Как это было? Александра Федоровича «сосватал» на эту должность также известный всему району человек – председатель райисполкома  Владимир Николаевич Дмитриев, сказав, что ему, инженеру-механику, выпускнику Молочного института в сельсовете делать нечего.
     - Можно сказать, что он меня «сломал», – вспоминает Александр Федорович. – Сергей Егорович Алексеев, который был в то время председателем колхоза «Советская Россия», мне так и сказал: «Ты, парень, видно, пороху не нюхал…». Заставили его слова меня призадуматься, но согласие уже было дано, поэтому отступать было некуда – поехал в колхоз на общее собрание. Так и работал с 1981 года по 1998 год – семнадцать лет.

Крепкие середняки

     - Мы захватили то время, когда наши задумки можно было воплотить в жизнь,- продолжает Александр Федорович. –  Строили фермы. Конечно, не нынешние хоромы,  денег хватало на  деревянные дворы, но они простояли почти до нынешних времен, отслужив не один свой срок. Строили сушилки. Покупали технику. Понятно, что наши колхозы – «Искра Ленина», «Путь Ленина» считались отдаленными, поэтому столько средств в соцкультбыт и производственную базу сюда не вкладывалось, но мы старались сами сделать жизнь колхозников лучше: хозспособом, то есть на свои деньги, построили детский сад, давали  нуждающимся жилье. Школа была. Словом, жизнь налаживалась.
       Тогда в хозяйстве работало около трехсот человек – большая часть в животноводстве. Около полсотни тракторов, 12-15 комбайнов СК-5 «Нива». Обрабатывали около трех тысяч гектаров пашни. Зерновой клин примерно полторы тысячи гектаров  - ячмень, овес, пшеница. Мы еще рожь в обязательном порядке сеяли, поскольку были плановые заготовки и госзакупки. Наша обязательная поставка – 300 тонн. Хоть сам сей, хоть где покупай, но 300 тонн государству сдай! А вообще, продавать зерно тогда было не принято, – закупочные цены были очень низкими.

Кормилец

      Каких-то 25-30 лет назад для колхозов лен был главным источником денег. Звучит непривычно, но Александр Федорович данный факт подтверждает:
      - Мы сеяли 300 гектаров льна. Для нашего хозяйства, которое, я считаю, было средним, - достаточно. А «Советская Россия» и по 400 сеяла гектаров льна, и по 500. Сдавали на льнозавод. Если сегодня выручка ото льна, как  говорится, только колхозу в кино сходить, то в те времена месяцев десять мы на этой выручке жили. Платили нам всегда аккуратно: сдал и деньги сразу получил и уже распределяешь – трактор купить или что-то еще. В начале 90-х один раз за льнотресту с хозяйствами не рассчитались, но снова заставили сеять лен. Потом второй раз мы остались без расчета. Сначала в колхозе им. Кирова, нынешней «Ниве», лен сеять перестали, потом и другие хозяйства от него отказались... 

Льняная романтика

       Нынешняя молодежь даже не представляет, какая это романтика ранним осенним  утром сесть в автобус,  конечный пункт которого назывался «Льняное поле», вместе с парой десятков таких же женщин-добровольцев. У каждой сумка с термосом, бутербродами и вареными яйцами на обед, а еще простое и понятное желание подзаработать. Может, ошибаюсь, но в памяти так и осталась цена на один сноп – 5 копеек. Десять снопов – 50 копеек и так далее. Проворные снопы считали сотнями. А моей мечтой было заработать за день на годовую подписку «Роман-газеты». И зарабатывала. В конце дня лицо от ветра горит, спина не разгибается, на зубах пыль хрустит, однако возвращались, как говорится, усталые, но довольные. Хуже было, когда из-за дождей лен в снопы вязать было нельзя, поэтому для просушки его ставили в конуса. За эту работу платили с сотки.
      - С сотки платили и за ручное теребление льна, - рассказывает Александр Федорович. - Но это уже мало кто помнит, потом теребили машинами. А лучшие колхозницы-ударницы по десять соток льна могли за день выдергать. Я бы сказал, что лен у нас тогда был всенародной культурой, был у нас в крови: и стар, и мал шли его убирать. Потому что надо было убирать лен. В те времена колхозу за счет молока было не прожить – удои были небольшие. В какой-то год мы получили в среднем от коровы 3333 килограмм молока. И это было огромное достижение! А еще мне запомнился лозунг, который  самому пришлось написать, поскольку работал я до армии завклубом в Тотемском районе: «Надоим 1 700 кг молока от каждой фуражной коровы!». Это был конец пятидесятых…

Сплошной  камень

       Бич всех земледельцев - камни в земле. Есть они на полях всех хозяйств. Их убирают, но  камни снова «растут», вылезая из недр на белый свет. Особенно урожайны в этом плане земли бывшего колхоза «Искра Ленина» нынешней ООО «Искра».
      - Подготовим технику к весеннему севу,- вспоминает Александр Федорович. – Отработаем дней пять и всё – снова надо ремонтировать. По тысяче одних только лемехов покупали на весновспашку, не считая других частей плуга – стоек, отвалов, полевых досок. А еще ведь работали сеялки, культиваторы! Наверное, таких полей, как в шигоевской стороне, что начинаются за речкой Чернухой и до самой реки-Шексны, больше в районе нет. От наших механизаторов не раз приходилось слышать, что, мол, руки болят. «Да не от рычагов, - объясняют они. – От кувалды, которой вдоволь приходится помахать, пока за смену штук пятьдесят лемехов сменишь». Районное управление сельского хозяйства  нам даже компенсировало затраты на растениеводство, поскольку работали мы на сильно каменистых полях. Эта компенсация была в виде надбавки на молоко. Если закупочная цена на молоко была 22-24 копейки за литр, то нам доплачивали еще по 30 копеек.

Выращивали нетелей

     От Александра Федоровича узнаю, что три десятка лет назад колхоз «Искра Ленина» занимался выращиванием нетелей, которых потом покупали другие хозяйства.
      - Мы собирали маленьких телочек не только в нашем районе, но и в области. Закупали по 700-800 голов, – слушаю я рассказ своего собеседника. - Выращивали их до нетелей. Получалось неплохо, хотя дело было хлопотное: телки стояли в сараях, распределенные по возрастам. Потом через шесть месяцев их приходилось взвешивать и с одного двора на другой перегонять. Животноводам это очень не нравилось. Но потом хозяйства сами стали заниматься выращиванием нетелей для ремонта стада, и  мы  переключились на молочное животноводство. Подобрали из выращенных в колхозе нетелей  три сотни самых хороших и постепенно стали увеличивать поголовье. У нас стали две статьи дохода – лен и молоко. Зерновые – кормовая база для животноводства, собирали по 12-13 центнеров с гектара.

Счастье – это когда гибрид не взошел!

     Раз мы заговорили про особенности колхозной жизни в советские времена, то надо вспомнить про гибрид («помесь» турнепса и брюквы), который в обязательном порядке должен был расти в каждом хозяйстве. Огромные корнеплоды в измельченном виде должны были включаться в рацион коров, чтобы молока было больше. Александр Федорович вспоминает:
     - Еще в бытность председателем Чаромского сельсовета я всегда присутствовал на заседаниях правления колхоза. Головной болью для любого председателя и для  Алексеева в том числе был гибрид. Я его успокаивал: «Ты, Сергей Егорович, только эти десять гектаров вспаши и прокультивируй, а дальше я этикеточки напишу и распределю: эти рядки – сельпо, эти – больница, это – школа, это – шефы».
        Известный в чаромских краях бригадир Касторий Григорьевич Тюрмаков шутил: «Первая радость – гибрид не взошел!». Маяты с этой культурой и впрямь было много: только взойдет – его блошка ест, потом надо пропалывать, поливать. А рабочих рук и так не хватает. С картошкой, которую также заставляли сажать в обязательном порядке, хлопот было гораздо меньше… Урожай сдавали по мизерным ценам в заготконтору. 
        
Колхозный закат

      Александр Федорович считает, что был такой период в колхозной жизни с начала 80-х до начала 90-х, когда стала она более-менее стабильной и денежной. Как уже было сказано выше, был построен детский сад, ребятишки бегали в школу. Зарплата у хороших доярок и механизаторов доходила до 200 рублей, что по тем временам было очень неплохо. Клуб, медпункт, магазин. Словом, соцкультбыт тоже развивался. В правлении колхоза уже задумывались об организации подсобного швейного производства, чтобы занять женщин. На личных подворьях у сельчан было по несколько коров, а также немало другой живности.  Признаюсь, что Александр Федорович меня удивил, сказав, что одна семья держала больше сотни коров. И были они вовсе не фермерами, а простой семьей, которая жила в деревне. Помните  секретаря парткома колхоза «Советская Россия» Михаила Николаевича Малкова?  Его семья сдавала в год по пять тонн молока! Тогда даже проблема возникла «раздвоения» колхозников – они разрывались между личным хозяйством и колхозной работой. Но потом все покатилось под гору. Сначала пришлось колхозу  отказаться от льноводства. Потом вошло в нашу жизнь явление, которое называется диспаритетом цен: сначала закупочная цена на молоко была 30  копеек, а солярка – 8 копеек. Потом  солярка подорожала до 30 копеек, а молоко стало 20 копеек. Старые молочные фермы пришли в упадок. Денег не было на новое строительство, чтобы заплатить за электроэнергию и горючее. Цены на технику стали космическими. Заработки в колхозе стали такими, что народ стал искать работу за пределами хозяйства. И примерно к середине 90-х из крепких середнячков «Искра Ленина» стала проблемным колхозом.

Как вернуть село к жизни?

     - Когда шесть лет назад хозяйство возглавил  Сергей Владимирович Виноградов, - я к нему долго присматривался, - продолжает свой рассказ Александр Федорович. – Но потом стал уважать за то, что старается он поднять производство, вкладывает в него силы и здоровье. Вижу, что он делает и понимаю, что это правильно. Сегодня заработать на молоке можно только в том случае, если максимально увеличить молочное стадо и перейти на новые технологии, которые позволяют получать продукцию высшего качества по минимальной себестоимости. Надо строить новые большие молочные комплексы. Но без помощи государства, без кредитов хозяйству это не осилить. Времена, когда можно было строить хозспособом деревянные дворы почти в каждой деревне, давно прошли. И как бывший руководитель, я откликнулся на предложение Сергея Владимировича вернуться в строй на должность старшего диспетчера хозяйства. Это было в 2006 году.
     И снова  вернулась в душу старая боль за родную землю, за людей, которые на ней работают, за хлеб, который так трудно дается крестьянам. В 2007 году в Шигоево была реконструирована старая ферма на 250 голов, что стало для нас событием огромного значения. Она стояла заброшенной более семи лет. В прошлом году здесь была проведена реконструкция второго двора с доильным залом.
       Мне сегодня 69 лет. Возраст уже серьезный, но директор по-прежнему не отпускает  на отдых, возложив  на меня очень ответственную работу – помогать нашим ветеранам, бывшим колхозникам, которым сегодня так непросто живется. И хотя  я сегодня не занимаюсь непосредственно хозяйственной деятельностью, но больно было узнать, что хозяйство было исключено из программы «Развитие молочного животноводства», недополучив серьезную сумму денег в свой бюджет, и, как выяснилось на днях, недополучив деньги и за участие в программе развитие льноводства.
     Неужели снова разруха и хаос ждут наши хозяйства «Искру Ленина» и «Путь Ленина»? Сколько надежд за минувшие десятилетия оказались для сельчан напрасными? Неужели государство позволит снова опустеть молочным фермам и зарасти нашим полям?!    
Екатерина МАРОВА.