Редко сейчас услышишь переливы гармони на улицах, днем с огнем не найти хороших гармонистов.
Реклама
Реклама
ПЕРВЫЙ ПАРЕНЬ НА ДЕРЕВНЕ ИЛИ КАК В ШЕКСНИНСКИХ ДЕРЕВНЯХ УПЕВАЛИ, ОТПЕВАЛИ И ПОЧЕМУ ВДВОЕМ НЕ ПЛЯСАЛИ
01.03.2022
14696
А когда-то гармонь была душой русских гуляний. На деревенских беседах под нее плясали и пели, парни и девушки знакомились и лучше узнавали друг друга.
Жителю Шексны Николаю Петровичу Копичеву - 79 лет. В годы своей юности он посещал деревенские беседы, и не просто посещал - а был гармонистом. Николай Петрович рассказал, чем отличается «беседа» от «веселой», какие частушки пели в шекснинских деревнях, как парень сообщал всей округе о скорой женитьбе, зачем варили «ханыгу» и многое другое.
Беседы и веселые
Родина Николая Петровича - деревня Романниково, расположенная в трех километрах от Сизьмы. Первую гармонь в семь лет ему подарил дядюшка, аж из Казахстана привез. Называлась она «Нотка». С одной стороны - 7 клавиш, с другой - всего две. К девяти годам инструмент был освоен.
- Раньше музыкальных школ не было и нотной грамоты я не знаю. Слушал деревенских гармонистов, повторял, так и научился. В нашем Еремеевском сельсовете хорошим гармонистом был Рыков Василий Петрович. Плясовую многие играли, а чтобы песни или какие-то сложные наигрыши - таких немного было, - рассказывает Николай Петрович.
Особенно гармонист ценился на беседах и веселых - деревенских молодежных посиделках и праздниках. Начинались они осенью, когда убран урожай. Летом беседы и веселые не проводились. Беседу собирали девушки из одной деревни. На нее приходили местные ребята и чужаки - парни из других деревень. Девушек из других деревень на беседах не было. А если в деревне объявлялась «веселая», то на нее со всей округи приходили и парни, и девушки. Беседы проводились в доме каждой девушки по очереди. Чтобы принять гостей, дом готовился: в коридор (в деревенских домах он называется «мост») выносились кровати, столы, вдоль стен ставились лавки. Таким образом было где посидеть и поплясать вдоволь. До прихода парней девушки вышивали, кружево плели, шерсть пряли или рукавички вязали. Начинались беседы после работы, примерно в 6-7 вечера, а заканчивалась около одиннадцати.
Как упевали и отпевали
Николай Петрович ходил на беседы в деревню Дубки:
- В Дубках всегда горох хорошо выращивали, и мы ходили туда обменивать пшеницу на горох. Придешь, а они сообщают, мол, у нас беседы начались. Так сарафанной почтой и разносилась весть. В Дубках было 19 девушек, и мы, как чужаки, ходили к ним на беседы. В избе собиралось до сорока человек.
С приходом гармониста начиналось веселье. Наигрыш под пляску назывался «хулиганского», или по-другому - «под драку». Под него плясали парни, а девушкам гармонист играл «девичью».
- Протяжные песни почти не пели, в основном была пляска. Выходили по одному, никаких хороводов и плясок вдвоем. Если парню наперебой выходил другой парень, начиналась драка. Один человек пляшет и обязательно частушки поет. Их сочиняли сами, они на ходу рождались. Если девушке парень нравится, то она в частушках «упевает миленочка», а если он пошел с другой, то она его высмеивает, или «отпевает». То же самое и парни делали, - вспоминает Николай Петрович и приводит пример частушек:
- На деревне первый парень, а в деревне один дом. На дворе стоит корова, обе сиськи с молоком.
- Я у мамки сын один, ничего не делаю. Летом по миру хожу, зимой за девкам бегаю.
- Мне милашка изменила и подумала «капут». Я себе нашел другую, тяжелей на целый пуд.
- Ох, Улома река, берега пологие. Мы с товарищем плясали, оба кривоногие.
- Сероглазая моя - сорока белобокая. Раньше я к тебе ходил, теперь сама притопала.
В частушках участники беседы как бы рассказывали о себе. Например, приехал к нам в деревню парень, который до этого на Донбассе в шахте работал. Не будешь каждому объяснять, кто ты такой. Вот он и пел частушку «Ох, голова моя - не кочка и волосья - не трава. Из Донбасса я приехал, пришивная голова». Частушки пелись с разрывом. Сначала первая фраза, затем пляска, а после шло окончание. Конечно, и тогда были парни и девушки, которые всю беседу просидят в уголке, не пляшут, не поют. Их называли тихонями, нерасхожими, невеселыми.
Берегите лампу!
Электричества в деревне не было. Для освещения беседы где-нибудь на полочке ставили одну керосиновую лампу со стеклом. Они различались по ширине фитиля и, соответственно, силе света. В быту чаще всего использовалась семилинейная лампа (ширина фитиля примерно 18 мм), а для беседы искали лампу в десять линий (ширина фитиля 25 мм).
Н.П. Копичев:
- В деревне таких ламп было немного, только у людей более менее зажиточных. В основном, коптилки и керосинки использовались. Лампа в то время была ценностью, а на беседу бывало приходили подвыпившие парни, которые могли в угаре разбить ее. Начнется пляска, парень намотает платок или шапку на руку, чтобы не пораниться, и как хлестнет по лампе. Все! Темнота и беседа расходится. Такие хулиганы были всем известны, и если кто-то из них появлялся на беседе, девушки присматривали, чтобы вовремя его выпроводить и не дать разбить лампу.
Тянем медведя!
Особый затемненный угол в избе назывался «гори» - место для индивидуальной беседы девушки и парня.
Н.П. Копичев:
- Если большая беседа, то одновременно в гори сидело до шести пар. Никаких занавесок, просто сумерки. Слева сосед целуется со своей девушкой, справа сосед целуется, или парочки просто разговаривают. Парень, который с девушкой дружит уже долго и у них намечается свадьба, могли всю беседу в гори просидеть. Ну а если парням захотелось похулиганить, то они «тянули медведя». Для этого брали ужище - длинную веревку, которой перевязывали воз с сеном, и открывали двери. Один конец веревки - в избе, другой - на улице. Парни специально веревку перебирают неспешно, кого-то в избу тянут. На улице мороз, дверь открыта, в избе холодно становится, девки визжат: «хватит студить», а парни не торопятся, пока медведя - какого-нибудь мужичонка, в избу не затащат. А в результате - избу проветрили, и беседа продолжается.
Около десяти-одиннадцати вечера беседа расходилась. Самые влюбленные парочки могли и дольше задержаться. Идут парни с беседы. Проходят через какую-то деревню и просят гармониста: «Давай протяжную». Еще этот наигрыш назывался «поперегороде». Под протяжную не плясали, а только частушки пели. Гармонист начинает играть, но как только кто-то запевает, гармонь замалкивала, ведь главными были слова – они
обсуждались в народе, а не как гармонист играет. К примеру, поют парни «Мы к деревеньке подходим, спите, спите, тетушки. Ваши дочки нам не нужны, спите без заботушки». На следующий день женщины на работе судачат, какие ребята через деревню ночью прошли и их девок отпели. А если у парня дело к женитьбе шло, то на пути домой, проходя ночью или уже под утро через соседние деревни, он обязательно пел частушки, даже без гармони, лишь бы его слышали. Так он обозначал, что возвращается с бесе- ды очень поздно. И вот уже шли разговоры: «Ванюха поздно домой шел, наверно, скоро женится».
Мятная ханыга
Веселые, на которые собиралась вся округа, тоже проходили только в зимнее время. Веселые могли быть приурочены к престольным праздникам или инициатива шла от девушек нескольких деревень. Хотелось повеселиться от души, на парней посмотреть, вот и объявляли веселую.
Н.П. Копичев:
- В нашей деревне престольный праздник был Андреев день - 13 декабря. В этот день варили пиво, бражку. С Череповца привозили денатурат - топливо для ламп. Его крепость - 90 градусов, поэтому он разводился водой наполовину. В чугунках готовился отвар из мяты, свеклы для цвета, добавлялись конфеты «монпансье» - раньше они назывались ландрин. Приготовленный отвар смешивался с купленным денатуратом и получался сорокоградусный напиток, который назывался «ханыга». Пели песни, выпивали. Самым изысканным кушаньем был холодец, на столе - капуста квашеная, соленая, пироги... В престольные праздники приглашали всех самых близких родных. В каждой деревне был свой престольный праздник. В Чаромском - «Троица», в Сизьме - «Фролов день», в д. Дупельнево - «Духов день»... Собиралась молодежь из всех близлежащих деревень. Приходили часто и родители понаблюдать за своими детьми. Вольности в отношениях девчат и парней позволялись очень редко и резко всеми осуждались. Парни и девушки могли дружить годами, и до свадьбы не допускались никакие вольности, и это очень хорошо. На многолюдных веселых играли несколько гармонистов. У одного - свой круг, через двадцать метров - другой гармонист веселит народ. Плясали кто как может. Батек после войны мало у кого были, никто уроков не преподавал. Смотрели друг на друга, и в тренировках приобреталось мастерство.
В 1961 году Николай Петрович ушел в армию. Уже к этому времени бесед стало проводиться меньше, в середине шестидесятых они вообще прекратились. А в наше время и гармониста найти трудно. Николай Петрович гармонь не забыл. И сейчас может взять в руки любимый инструмент и сыграть «под драку», веселую «к сударушке», печальную «от сударушки»...
Н.П. Копичев:
- В деревне таких ламп было немного, только у людей более менее зажиточных. В основном, коптилки и керосинки использовались. Лампа в то время была ценностью, а на беседу бывало приходили подвыпившие парни, которые могли в угаре разбить ее. Начнется пляска, парень намотает платок или шапку на руку, чтобы не пораниться, и как хлестнет по лампе. Все! Темнота и беседа расходится. Такие хулиганы были всем известны, и если кто-то из них появлялся на беседе, девушки присматривали, чтобы вовремя его выпроводить и не дать разбить лампу.
Жителю Шексны Николаю Петровичу Копичеву - 79 лет. В годы своей юности он посещал деревенские беседы, и не просто посещал - а был гармонистом. Николай Петрович рассказал, чем отличается «беседа» от «веселой», какие частушки пели в шекснинских деревнях, как парень сообщал всей округе о скорой женитьбе, зачем варили «ханыгу» и многое другое.
Беседы и веселые
Родина Николая Петровича - деревня Романниково, расположенная в трех километрах от Сизьмы. Первую гармонь в семь лет ему подарил дядюшка, аж из Казахстана привез. Называлась она «Нотка». С одной стороны - 7 клавиш, с другой - всего две. К девяти годам инструмент был освоен.
- Раньше музыкальных школ не было и нотной грамоты я не знаю. Слушал деревенских гармонистов, повторял, так и научился. В нашем Еремеевском сельсовете хорошим гармонистом был Рыков Василий Петрович. Плясовую многие играли, а чтобы песни или какие-то сложные наигрыши - таких немного было, - рассказывает Николай Петрович.
Особенно гармонист ценился на беседах и веселых - деревенских молодежных посиделках и праздниках. Начинались они осенью, когда убран урожай. Летом беседы и веселые не проводились. Беседу собирали девушки из одной деревни. На нее приходили местные ребята и чужаки - парни из других деревень. Девушек из других деревень на беседах не было. А если в деревне объявлялась «веселая», то на нее со всей округи приходили и парни, и девушки. Беседы проводились в доме каждой девушки по очереди. Чтобы принять гостей, дом готовился: в коридор (в деревенских домах он называется «мост») выносились кровати, столы, вдоль стен ставились лавки. Таким образом было где посидеть и поплясать вдоволь. До прихода парней девушки вышивали, кружево плели, шерсть пряли или рукавички вязали. Начинались беседы после работы, примерно в 6-7 вечера, а заканчивалась около одиннадцати.
Как упевали и отпевали
Николай Петрович ходил на беседы в деревню Дубки:
- В Дубках всегда горох хорошо выращивали, и мы ходили туда обменивать пшеницу на горох. Придешь, а они сообщают, мол, у нас беседы начались. Так сарафанной почтой и разносилась весть. В Дубках было 19 девушек, и мы, как чужаки, ходили к ним на беседы. В избе собиралось до сорока человек.
С приходом гармониста начиналось веселье. Наигрыш под пляску назывался «хулиганского», или по-другому - «под драку». Под него плясали парни, а девушкам гармонист играл «девичью».
- Протяжные песни почти не пели, в основном была пляска. Выходили по одному, никаких хороводов и плясок вдвоем. Если парню наперебой выходил другой парень, начиналась драка. Один человек пляшет и обязательно частушки поет. Их сочиняли сами, они на ходу рождались. Если девушке парень нравится, то она в частушках «упевает миленочка», а если он пошел с другой, то она его высмеивает, или «отпевает». То же самое и парни делали, - вспоминает Николай Петрович и приводит пример частушек:
- На деревне первый парень, а в деревне один дом. На дворе стоит корова, обе сиськи с молоком.
- Я у мамки сын один, ничего не делаю. Летом по миру хожу, зимой за девкам бегаю.
- Мне милашка изменила и подумала «капут». Я себе нашел другую, тяжелей на целый пуд.
- Ох, Улома река, берега пологие. Мы с товарищем плясали, оба кривоногие.
- Сероглазая моя - сорока белобокая. Раньше я к тебе ходил, теперь сама притопала.
В частушках участники беседы как бы рассказывали о себе. Например, приехал к нам в деревню парень, который до этого на Донбассе в шахте работал. Не будешь каждому объяснять, кто ты такой. Вот он и пел частушку «Ох, голова моя - не кочка и волосья - не трава. Из Донбасса я приехал, пришивная голова». Частушки пелись с разрывом. Сначала первая фраза, затем пляска, а после шло окончание. Конечно, и тогда были парни и девушки, которые всю беседу просидят в уголке, не пляшут, не поют. Их называли тихонями, нерасхожими, невеселыми.
Берегите лампу!
Электричества в деревне не было. Для освещения беседы где-нибудь на полочке ставили одну керосиновую лампу со стеклом. Они различались по ширине фитиля и, соответственно, силе света. В быту чаще всего использовалась семилинейная лампа (ширина фитиля примерно 18 мм), а для беседы искали лампу в десять линий (ширина фитиля 25 мм).
Н.П. Копичев:
- В деревне таких ламп было немного, только у людей более менее зажиточных. В основном, коптилки и керосинки использовались. Лампа в то время была ценностью, а на беседу бывало приходили подвыпившие парни, которые могли в угаре разбить ее. Начнется пляска, парень намотает платок или шапку на руку, чтобы не пораниться, и как хлестнет по лампе. Все! Темнота и беседа расходится. Такие хулиганы были всем известны, и если кто-то из них появлялся на беседе, девушки присматривали, чтобы вовремя его выпроводить и не дать разбить лампу.
Тянем медведя!
Особый затемненный угол в избе назывался «гори» - место для индивидуальной беседы девушки и парня.
Н.П. Копичев:
- Если большая беседа, то одновременно в гори сидело до шести пар. Никаких занавесок, просто сумерки. Слева сосед целуется со своей девушкой, справа сосед целуется, или парочки просто разговаривают. Парень, который с девушкой дружит уже долго и у них намечается свадьба, могли всю беседу в гори просидеть. Ну а если парням захотелось похулиганить, то они «тянули медведя». Для этого брали ужище - длинную веревку, которой перевязывали воз с сеном, и открывали двери. Один конец веревки - в избе, другой - на улице. Парни специально веревку перебирают неспешно, кого-то в избу тянут. На улице мороз, дверь открыта, в избе холодно становится, девки визжат: «хватит студить», а парни не торопятся, пока медведя - какого-нибудь мужичонка, в избу не затащат. А в результате - избу проветрили, и беседа продолжается.
Около десяти-одиннадцати вечера беседа расходилась. Самые влюбленные парочки могли и дольше задержаться. Идут парни с беседы. Проходят через какую-то деревню и просят гармониста: «Давай протяжную». Еще этот наигрыш назывался «поперегороде». Под протяжную не плясали, а только частушки пели. Гармонист начинает играть, но как только кто-то запевает, гармонь замалкивала, ведь главными были слова – они
обсуждались в народе, а не как гармонист играет. К примеру, поют парни «Мы к деревеньке подходим, спите, спите, тетушки. Ваши дочки нам не нужны, спите без заботушки». На следующий день женщины на работе судачат, какие ребята через деревню ночью прошли и их девок отпели. А если у парня дело к женитьбе шло, то на пути домой, проходя ночью или уже под утро через соседние деревни, он обязательно пел частушки, даже без гармони, лишь бы его слышали. Так он обозначал, что возвращается с бесе- ды очень поздно. И вот уже шли разговоры: «Ванюха поздно домой шел, наверно, скоро женится».
Мятная ханыга
Веселые, на которые собиралась вся округа, тоже проходили только в зимнее время. Веселые могли быть приурочены к престольным праздникам или инициатива шла от девушек нескольких деревень. Хотелось повеселиться от души, на парней посмотреть, вот и объявляли веселую.
Н.П. Копичев:
- В нашей деревне престольный праздник был Андреев день - 13 декабря. В этот день варили пиво, бражку. С Череповца привозили денатурат - топливо для ламп. Его крепость - 90 градусов, поэтому он разводился водой наполовину. В чугунках готовился отвар из мяты, свеклы для цвета, добавлялись конфеты «монпансье» - раньше они назывались ландрин. Приготовленный отвар смешивался с купленным денатуратом и получался сорокоградусный напиток, который назывался «ханыга». Пели песни, выпивали. Самым изысканным кушаньем был холодец, на столе - капуста квашеная, соленая, пироги... В престольные праздники приглашали всех самых близких родных. В каждой деревне был свой престольный праздник. В Чаромском - «Троица», в Сизьме - «Фролов день», в д. Дупельнево - «Духов день»... Собиралась молодежь из всех близлежащих деревень. Приходили часто и родители понаблюдать за своими детьми. Вольности в отношениях девчат и парней позволялись очень редко и резко всеми осуждались. Парни и девушки могли дружить годами, и до свадьбы не допускались никакие вольности, и это очень хорошо. На многолюдных веселых играли несколько гармонистов. У одного - свой круг, через двадцать метров - другой гармонист веселит народ. Плясали кто как может. Батек после войны мало у кого были, никто уроков не преподавал. Смотрели друг на друга, и в тренировках приобреталось мастерство.
В 1961 году Николай Петрович ушел в армию. Уже к этому времени бесед стало проводиться меньше, в середине шестидесятых они вообще прекратились. А в наше время и гармониста найти трудно. Николай Петрович гармонь не забыл. И сейчас может взять в руки любимый инструмент и сыграть «под драку», веселую «к сударушке», печальную «от сударушки»...
Н.П. Копичев:
- В деревне таких ламп было немного, только у людей более менее зажиточных. В основном, коптилки и керосинки использовались. Лампа в то время была ценностью, а на беседу бывало приходили подвыпившие парни, которые могли в угаре разбить ее. Начнется пляска, парень намотает платок или шапку на руку, чтобы не пораниться, и как хлестнет по лампе. Все! Темнота и беседа расходится. Такие хулиганы были всем известны, и если кто-то из них появлялся на беседе, девушки присматривали, чтобы вовремя его выпроводить и не дать разбить лампу.
Алексей ДОЛГОВ.
Опубликовано в газете «Звезда» № 17 от 1 марта 2022 года.
Опубликовано в газете «Звезда» № 17 от 1 марта 2022 года.
Использовать материалы и новости разрешается только при наличии активной ссылки.
Добавить комментарий
Учредители: АМУ «Редакция газеты «Звезда»,