сизьма

Вместо визитки

     Виктор Соловьев  -  коренной вологжанин – родился, учился и вырос в столице  нашей области. После музыкального училища – служба в армии. Потом Ленинградский институт культуры. С той поры изучение народного творчества, фольклора стало частью его жизни. После окончания в 1982 году Литинститута исколесил всю Вологодчину, собирая народные песни, обряды, словом, наследие наших предков. Говорит, что интерес  к  русской культуре  пошел от родителей. Отец вообще был яркой личностью – замечательно плясал и играл на гармошке и своим примером привил сыну любовь к народной культуре.
     -  Но я научился играть на гармони и плясать уже после окончания института,  -  рассказывает Виктор Германович, – когда  начал ездить по деревням и встречаться с носителями традиций.

Плясовой минимум

     Беседуя с Виктором Германовичем, я все время провожу параллели между днем сегодняшним и  тем  временем, когда русские традиции были не предметом изучения специалистов, а каждодневной жизнью крестьян.
     Самый обычный  деревенский парень той поры  знал все народные пляски и не стоял, подпирая косяки, на вечерке. Участь тихонь была горькой: одиноко стоящие “пеньки” не попадали в поле зрения девушек, которые  засматривались на удалых плясунов. Такому недотепе  ни одна девушка не позволила бы провожать себя домой. А на вершине девичьего внимания был, конечно, он  -  красавец-гармонист.  
     Сегодняшние топтания в темном зале под названием “дискотека” – это вялое  и унылое собрание пенсионеров по сравнению с настоящей деревенской гулянкой и по удали, и по красоте, и по темпераменту.
     Только самые талантливые  не робели в одиночку показать свое искусство. Так и пляска называлась “по одинке”.  А вот в “Кадрилях”, “Ланчиках”  -  массовых плясках  -  участвовали все. Но и здесь не все так просто: чтобы сплясать “Кадриль”, современного человека надо научить чувствовать ритм. Ему надо приобрести некоторый слуховой опыт, послушав ту же гармонь, балалайку. Надо любить народную музыку и наслаждаться движением.

Мужская пляска

     -  Слава Богу, в наше время мужская пляска у нас в России худо-бедно, но возрождается, – замечает Виктор Германович.  -  Есть молодежь, которая изучает народные традиции: участники фольклорных ансамблей, воспитанники школ традиционной народной культуры.
     -  Вообще, в природе мужчины – показать свою силу,  -  считает мой собеседник. – Отсюда и шло  желание себя проявить. Один строил самый красивый в деревне дом. Другой сапоги шил лучше всех, третий  гончарное ремесло довел до совершенства. А кто-то раскрывал душу в пляске.
     Мужская пляска многогранна. Здесь и умение слышать музыкальный ритм, уметь двигаться под него, как говорят, ногами выколачивать. Своя динамика в руках – взмахи, прихлопы. Одновременно надо спеть частушку, раскрывая через пластику ее смысл. А танцоры-виртуозы вносили в пляску акробатические номера – сальто, перекаты, кувырки, стойка на руках.  Словом, только полностью  отдавшись этому действу, можно гармонично исполнить русскую пляску и получить от этого небывалое эстетическое удовольствие.

     … Слушаю я Виктора Германовича и понимаю, какой огромный пласт русской культуры  смело  беспощадным  октябрьским вихрем. Сегодня приходится  буквально по крупицам реконструировать обычаи, восстанавливать обряды. Что-то берется из народной памяти соседей–жителей Брянщины, ярославичей, смолян.  Участники детского фольклорного ансамбля «Наследие» за два года изучили  народный календарь. Подошла, к примеру, Масленица, ребята знают заклички, масленичные песни. Часть материала пришлось взять из других регионов, поскольку  в наших краях  не сохранилось ярко выраженных масленичных песен. Вот так приходится  «латать» фольклорные дырки…

Гуляют все!

     Еще на празднике  нынешней Масленицы в Сизьме мне пришла мысль, что все собравшиеся в центре старинного села в этот день делились на артистов и зрителей. Но ведь раньше гуляли все  -  от мала до велика!  Как это получалось у наших прабабушек и прадедушек?
     -  Очень просто! – объясняет мне Виктор Германович. – Народ раньше был сам себе режиссером. В каждой деревне  есть главная улица. В праздничный день по ней рядами шли парни с гармонистом, во главе их  атаман, позади парней шли нарядные девчата. Все цвета радуги – таким был народный костюм. Носили его  бережно, с гордостью, поскольку иначе и нельзя – вышивкой на сарафанах, на рубахах, на поясках были нанесены священные знаки. Отсюда и степенность, и благородство в походке, в поведении.

     Идет праздничная колонна, потом останавливается – образовывается круг. Разбиваются  парни и девчата на пары и пляшут «Кадриль» или «Ланчик». В более ранние времена водили хороводы. И все это давало людям огромный заряд энергии, который был очень нужен после  тяжелого физического труда. Знали наши предки, когда надо работать до седьмого поту, а когда отдыхать. Веселились, что называется, «на всю катушку». Но и здесь были свои обычаи – культура пития, культура гостевания.    
 
Знали меру

     А знаете, в чем заключалась культура пития на Руси? В те поры шеренги бутылок на столе не выстраивались. Хозяин с хозяйкой обходили гостей, подносили им чарочку. Гость поднимался и стоя выпивал.
     Виктор Германович рассказывает:
     -  Как-то в Москве  у ста человек спросили: «Русские пили, пьют и будут пить?». Все ответили, что пили и будут пить. Но утверждение, что «пили»  -  это неправильно. Это мнение навязано. Кому-то выгодно было приклеить ярлык о многовековом пьянстве русского народа. А вот данные социологического опроса в 1913 году говорят совершенно иное: 43 % мужского населения было непьющим; 90 % женщин – трезвенницы. С того времени не прошло еще и ста лет… Нашим детям мы должны, рассказывая о прошлом, подчеркивать, что на Руси во всем было благородство, правильность поведения. Девушка выходила нарядная на престольный праздник, водила хороводы, но не должна была лишний раз повернуть голову вправо или влево. За ней пристально наблюдали и родители, и окружающие. И не дай Бог, чтобы про нее сказали, мол, вертоголовая.

А ну-ка, парни!

     Наша беседа  с Виктором Германовичем снова возвращается к теме мужской культуры. Обычно мужские игры проводились в свободное от повседневной работы время. Молодцы собирались либо на лужайке за деревней, либо на росстанях – перекрестке дорог. Один из видов состязаний – борьба на поясах. Другой  -  борьба-одноручка: соревнующиеся стремились лишить друг друга равновесия, действуя только одной рукой. Пользовалась популярностью борьба на локотках, когда соперники брали друг друга под локоть (другая рука заведена за спину) и старались, делая подножки, друг друга  бросить на землю. Все эти народные игры – их бросковая техника, ударная техника  -  стали основой для борьбы самбо.

Шалыга – штука «импортная»

     На масленичном разгуляе в Сизьме ватаги играли в шалыгу. Именно так называется мяч, набитый тряпьем и привязанный к длинной веревке.  Суть игры  -  уклониться от удара шалыги: присесть, если она проносится на уровне головы, или подпрыгнуть, если  шалыга  летит понизу.
     Тряпичный мяч в сиземских краях назывался иначе, но его название забылось. Так что слово «шалыга» позаимствовали в соседних областях.
     Другие состязания ватаг словами можно описать так: держа друг друга за плечи, парни должны либо на спине, либо на животе проползти по земле,  -  какая ватага быстрее. Довольно странная игра, но именно она развивала коллективизм: тут мало быть самому сильным (сдуру можно и суставы вывихнуть), надо считаться с более слабым товарищем – расцепляться нельзя. И так же единой шеренгой надо встать на ноги. На словах просто, а на деле… Так парни готовились к стеношным боям. О них разговор отдельный.

Про стенка на стенку и про пиджак

     И снова слово моему собеседнику. Виктор Германович рассказывает:
     -  Стеношные бои возрождаются в России с 1990 года. Надо сказать, что эти мужские забавы были очень мудрым «изобретением» наших предков. Через них весь негатив, лишние эмоции  у мужчин уходили в матушку-землю. Коллективные  кровавые драки (деревня на деревню) начались в период коллективизации, когда нарушено было течение размеренной жизни, когда силой у крестьян отбирали хлеб. В патриархальное время игра гармонистов «под драку» была иной – более размеренной. Вообще, в обычае крестьян не принято было быстро ходить, совершать резкие движения. Для деревенских было верным знаком – бежит человек, да еще кепка на глаза надвинута – не иначе вор. Для сравнения – картуз у гармониста всегда набекрень заломлен. И сегодня так же носят фуражку солдаты, которые идут на дембиль. Это признак удальства, открытости.
     У наших предков во всем была знаковая система. Провожал парень девушку в деревне – набрасывал ей на плечи свой пиджак. Это был сигнал для других парней, что задирать кавалера нельзя. Вот пойдет он обратно! Тогда уж соизволь обороняться. Это была неписаная этика.
     До 17-го года мужские забавы носили обрядовый характер. Нужно было разобраться с обидчиком – его вызывали  на судный бой.  Один на один. Масленичные бои  -  стенка на стенку - были по договору. До начала поединка атаманы договаривались – в голову не бить.

Армейская подготовка

     Все эти мужские игрища были не просто так. Это для парней была начальная военная подготовка. Начиналась она еще лет в пять-шесть, когда взрослые парни поручали малышам заготовить в определенных местах деревни кучи камней  и кольев на тот случай, если придется, отступая,  отбиваться от «чужаков». Росли мальчишки, подражая старшим товарищам в умении плясать, играть на гармошке, борьбе. И все это было неразрывно связано с православным календарем, который направлял  и подсказывал крестьянину, когда молиться и  укрощать свои эмоциональные порывы, а когда веселиться и показывать свою удаль.

Вместо заключения

     Далеко не всё, о чем мы говорили с Виктором Германовичем, вошло в этот материал. Есть еще несколько очень интересных тем. Пока не буду  рассказывать. Придет время, мы к ним еще вернемся…
Екатерина МАРОВА.