Александр Соколов: «Люблю Санкт-Петербург, но душа у меня – деревенская». Удивительные жизненные истории уроженца Шексны А.А. Соколова

11.12.2019

6960

А.А. Соколова невозможно не заметить. Уж больно у него колоритная внешность. Настоящий сказочный Дед Мороз, причем не только внешне, но и в душе: добрый и нескучный!

Ходит всегда в шапочке, с длинными седыми волосами и шикарной бородой. Только вместо посоха - две лыжные палки: ноги побаливают… И еще причуда: иногда можно наблюдать, что на шее у "Деда Мороза" - телефон, из которого на всю округу слышны радиопередачи на английском языке. Как-то раз Александр Александрович Соколов дошел до редакции газеты и рассказал нам о своей жизни.

Коренной шекснинец

     Родился А.А. Соколов 27 января 1940 года в селе Никольское. Удивительно, но с той поры сохранилась студийная фотография, на которой запечатлен малыш - маленький Саша Соколов.
     Его родители Александр Павлович Соколов (1912 г.р.) и Апполинария Ивановна (в девичестве - Творогова, 1909 г.р.) до образования семьи жили на противоположных берегах реки Шексны в районе Судьбиц. Отец - в Починке. В простонародье эту деревню называли Започа. А мать - в Харламово. Они поженились в 1928 году. Жениху - 19 лет, невесте всего 16. Когда Апполинарии исполнилось восемнадцать, их брак был зарегистрирован официально.
     - Она самоходкой вышла замуж. Невеста была наряжена в чужой юбке, в чужой кофте. У ее отца было четверо девок, мать была старшей сестрой. Жили очень бедно. Чтобы выжить, дед продавал все, что возможно, пока не осталось узду повешать на гвоздь. Налогами советская власть полностью разорила семью, а ведь когда-то моя бабушка (мама мамы) была из богатой семьи. Ее братья были мельниками, и это приносило стабильный доход. Но бабушка в красавицах не числилась, и братья не смогли отдать ее за богатого жениха. Пришлось выйти замуж за бедного, - рассказывает Александр Александрович.
     Но вернемся к истории его родителей.
     Когда в Судьбицах было затопление, семье дали 13 соток земли в селе Никольское и выдали ссуду. На эти деньги они купили два сруба, разобрали их, притащили бревна в село Никольское и собрали один дом.
     А.А. Соколов:
     - Я в семье - последыш - родился в Никольском, в этом самом доме на современной улице Шекснинской. До меня у родителей было четверо детей, но все умерли. Мама их никогда и не вспоминала.

И в глазах все потемнело...

     Когда началась война, отец ушел на фронт. Дома остались Апполинария Ивановна с малолетним сыном.
     А.А. Соколов:
     - Война - это страшное время. Несмотря на голод, иногда мать давала мне кусочек хлеба, чтобы я подал нищим. Эвакуированные из Ленинграда шли пешком вглубь страны, и нередко останавливались в нашем большом доме. Беженцев было много. Часто они сидели в нашем доме вдоль стен. Немец стоял в двухстах пятидесяти километрах от Никольского. В народ проник страх, и маму охватил психоз: враг близко, полная изба беженцев, надо бежать на восток. А как бежать с трехлетним ребенком, и она решила от меня избавиться.
     Тогда и произошел случай, в котором Александр Александрович винит мать. Хотя вполне возможно, что его предположение неверно, и эта история - всего лишь случайность.
     Как-то раз, когда в доме находились мама и беженцы, малыш бегал вокруг печки. На полу за печкой была крышка подполья. Наматывая очередной круг, маленький Саша заметил, что крышка открыта, но остановиться уже не смог и со всего маху провалился в проем.
     А.А. Соколов:
     - Высота была - примерно полтора метра. Боли я не почувствовал, видимо, от шока. Потерял сознание, но и сейчас помню, как перед глазами медленно наступала темнота. Сколько времени был без сознания - не знаю. Как рассказывали, меня привезли в военный госпиталь и там оказали помощь. При падении я повредил ногу, и спустя много лет, когда пришло время идти в армию, военкомат меня забраковал.
     Закончилась война. Отец выжил, но на фронте попал в плен к фашистам. Он был ювелир в сапожном деле. Это спасло его и в плену, и после войны, когда он отбывал наказание в Воркуте.

Школьные годы чудесные

     В детский сад Александр Александрович не ходил. В 1947 году, когда ему исполнилось семь лет, он пошел в Устье-Угольскую школу. Как сам признается, пай-мальчиком не был. И в качестве примера привел один эпизод из школьной жизни.
     А.А. Соколов:
     - Как-то раз на уроке математики я мастерил пугач - нехитрое устройство из винтовочной пули, гвоздика, проволоки, спичек и селитры. Бьешь молотком по шляпке гвоздя - получается взрыв. Учитель ходил между парт и в конце концов заметил, чем я занимаюсь. А он был здоровый мужик. Взял меня за шкирку и так запустил, что я лбом раскрыл двухстворчатую дверь. Но я никому не жаловался - такое у нас было воспитание.
     А вообще учителя хорошие были. Помню Николая Александровича. Он пришел с войны инвалидом и судьба с ним жестко обошлась. Однажды его жена поехала на поезде в Вологду, и в пути вагон воспламенился. Говорили, что один из пассажиров вез бензин и случайно пролил. Начался пожар, паника, люди выпрыгивали на ходу. Много народу погибло, и среди них - жена Николая Александровича.
     Когда Александру Александровичу исполнилось 12 лет, один год он провел в Кайгородском районе КомиАССР, где в колонии-поселении отбывал наказание отец.
     А.А. Соколов:
     - Видимо, матери было очень тяжело, и она отправила меня на год к отцу. Он работал в лесозаготовительном поселке, а я четвертый класс учился в местной школе. Класс у нас был очень интересный. Половина - коми, половина - дети выселенных поволжских немцев, и я один русский.
     У меня к народу коми самое благодарное отношение. Однажды они спасли мне жизнь. Я парень был некомпанейский, но очень любопытный, и любил по тайге один ходить. Тайга - леса густые и бескрайние, и однажды я заблудился. Случилось это ранней весной, дни стояли короткие. Иду, впереди - неизвестность, и назад - не дойти. Пробирался я по снегу вдоль ручья, и вдруг оступился, полетел в воду, но напоролся на кол. Он пробил мне штаны, и я повис над ручьем. Голову поднимаю, а плечи в холодной воде. Начал дергаться, чтобы штаны лопнули, а они прочные - отец только-только их сшил из хорошего сукна. Дергался, дергался, а когда штаны наконец лопнули, то шлепнулся в воду. Я мокрый, в лесу холодно, темно. На мое счастье повстречались мне два охотника. Они разбили костер, чтобы я обсох, и подсказали, как выйти к дому, а идти-то страшно. Штаны ведь разорвал, а отец у меня был строгий. Тогда свели меня охотники к одной женщине, и она ювелирно зашила мне штаны. Возвратился домой поздно, но никто не узнал о моих приключениях.
     До сих пор хранит Александр Александрович фотографию класса с учительницей Ксенией Осиповной Цалко. Она - из Ленинграда и после института отрабатывала три года в сельской школе. О Ксении Осиповне у А.А. Соколова самые теплые воспоминания. Когда он возвращался домой, она тоже уезжала в Ленинград, к своему жениху. На поезде "Котлас-Ленинград" ехали вместе. На станции Шексна они простились, и больше их жизненные пути не пересекались. Ксения Осиповна настолько запала ему в душу, что лет пять назад, даже понимая всю бессмысленность затеи, А.А. Соколов обращался в передачу "Жди меня" и пытался найти свою любимую учительницу. Так и писал: "Всем лучшим во мне я ей обязан – светлой, умной, красивой и строгой".

Трудовой путь

     В Устье-Угольской школе Александр Александрович закончил десять классов. Пришло время получать профессию. Поддержки денежной не было, и ранним июньским утром он поехал искать счастья, а точнее - работу, в Череповец.
     А.А. Соколов:
     - Залез на площадку "товарняка", пока он стоял на путях, и доехал до Череповца. Нашел биржу труда, предстал перед комиссией, мол, закончил десять классов, ничего не умею. Они глаза вытаращили. Десять классов - и рабочим?! Раньше после десятого класса только в институты поступали. Члены комиссии отнеслись ко мне душевно, сказали, что я должен быть на технической работе и зачислили меня на курсы крановщиков.
     Так А.А. Соколов получил свою первую профессию и в 1958 году поступил на шлаковый завод. Работал на большом кране, который передвигался по рельсам на платформе. Проработал два-три года, подготовился к экзаменам и в 1961 году поступил в Ленинградский политехнический институт имени Калинина, но проучился меньше года и ушел.
     А.А. Соколов:
     - При медицинском обследовании у меня на легких были найдены следы туберкулеза. Каждые две недели я должен был ездить к врачам в другой конец города. Меня это очень унижало. Надо было вытерпеть, но я не смог и поступил глупо: бросил учебу и стал работать в Ленинграде на стройке. Получить хорошую работу было трудно - считался иногородним. Но потом прописался и выучился на водителя автобуса. 15 лет возил советских граждан, а потом еще 15 лет - иностранцев. Когда стал возить зарубежных туристов - платили очень хорошо. Заработок был 400 рублей, при средней зарплате в 100 рублей. Я тогда жил на широкую ногу.
     В то время далеко не каждому доверяли возить интуристов. А.А. Соколов был членом Коммунистической партии, он искренне верил, что состоит в передовом отряде рабочего класса. За хорошую работу его даже премировали путевкой за границу. Шли на теплоходе по Дунаю. Увидел и социалистические, и капиталистические страны.
     Работой с интуристами объясняется его увлечение английским языком.
     А.А. Соколов:
     - Когда попадала английская группа для меня был праздник. Очень любил послушать естественную английскую речь. Разговаривать по-английски я не умею, но понимаю практически все. Конечно, если разговор идет на бытовые темы, а не специфические.
     Вспоминая свою жизнь, Александр Александрович рассказал о самом дорогом ему человеке - своей бабушке - матери отца.
     А.А. Соколов:
     - Моя бабушка Анна Семеновна Соколова - настоящая русская женщина с трудной судьбой. Ее муж погиб, и она осталась одна с девятилетним сыном (моим отцом). В деревне одной прожить трудно. Бабушка вышла замуж за мужчину, у которого было трое детей, а жена также погибла. И вот в семье уже четверо детей, мой отец был самым младшим. Ее новый муж был хорошим столяром, но в то же время человеком жестким и властолюбивым. Ради детей она стерпела все, даже побои.
     Мое детство прошло в Започе. Это были самые счастливые дни. Когда мой отец попал в сталинские лагеря, вся любовь бабушки была обращена ко мне. Помню, она приходила в Никольское, садила меня к себе на плечи и шла пятнадцать километров до деревни, причем половину пути - по лесу. Похоронена она в Подмосковье.
     У Александра Александровича трое детей. Все уже взрослые. Есть внуки и правнуки. Он живет то в Санкт-Петербурге, то приезжает в родную Шексну, и везде чувствует себя уютно.
     А.А. Соколов:
     - Санкт-Петербург манит, но душа у меня деревенская. Люблю Шексну и хочу, чтобы Шексна была - золотая чаша, не уголок пьяниц, а красивый поселок высокой культуры.

Алексей ДОЛГОВ.
Опубликовано в газете "Звезда" № 83 от 26 октября 2019 года.