«Нам помогла выжить заодинщина»
Воспоминания Алексея Васильевича Садкова о раскулачивании и послевоенной жизни.
В номере от 7 мая 2011 года мы рассказали вам, уважаемые читатели, об А. В. Садкове, ветеране, участнике обороны Ленинграда, проживающем в Любомирове. Многие наши земляки знают, что Алексей Васильевич – родной брат Евдокии Пановой, мастерицы тканых гобеленов. Сегодня мы хотим вас познакомить с его воспоминаниями о сестре, о жизни в довоенные и послевоенные годы.
Семья Садковых рано осталась без матери. Старшей – Евдокии было 12 лет, и три брата за нею – мал мала меньше; Алексею, младшенькому – один год.
- Когда мать умерла, - рассказывает Алексей Васильевич, - отец женился во второй раз. Привёл в дом молодую жену. А нас, детей, четверо. И Бог ей судья, невзлюбила она нас. Била меня и братьев, сажала в чулан, где запаривали корм для скотины. Плохо нам жилось без матери.
К работе тогда детей приучали рано, оставляли домовничать или брали с собой в поле, в лес, на огород, к скотине, давали дело каждому. Свою первую борону Алексей Васильевич помнит до сих пор. Лет десять ему было, когда учил его отец боронить. Показал, что к чему, и пошёл за плугом, а сын следом – с бороной. Она легкая была – деревянная, и малец справился.
Жила семья в деревне Нокшино, Евдокия рано вышла замуж за Петра Панова и переехала на хутор Панов (так называли место, где они жили). Алексей с нежностью вспоминает свою сестру, добрая она была, заботливая. Как вышла замуж, часто забирала младшего братца от мачехи к себе на хутор. А рукодельница была – всё в её руках преображалось. На машинке шила, половики ткала, а как-то раз увидела парики, посмотрела, как сделаны, и стала сама делать не хуже.
Жили – не тужили, да пришли 30-ые годы, началось раскулачивание. В памяти крестьян до сих пор сохранились все подробности той жуткой картины: уводят скот, выносят все вещи из домов. На гобелене Евдокии Пановой «Раскулачивание» выткан каждый дом родной деревни. Люди, изображённые на картине, действительно проживали там, были их соседями. Иван Куприянов вцепился в печку и не пожелал оставлять родную избу (на снимке – фрагмент гобелена), тогда совет бедняков вынес из дома все вещи, пищу, воду и запер Ивана в избе. Авось поумнеет.
- В народе тогда была заодинщина, - рассказывает Алексей Васильевич, - Ивана односельчане открыли, носили ему еду и питьё. До сих пор не пойму, за что нас грабили, как власти это допускали? Всё именье наше выставлялось на торги и продавалось за бесценок.
Эта самая «заодинщина» и помогла многим выжить в то страшное время. Земляков прятали от тюрьмы, помогали бежать в другую местность. Евдокия с мужем скрывались в Кабарде и потом, когда многих «кулаков» оправдали, вернулись на родную землю.
Пётр Александрович, муж Евдокии Васильевны, был хорошим плотником, он научил и Алексея всем хитростям плотницкого ремесла. Эта профессия, переданная ему шурином, и определила дальнейшую жизнь Алексея Васильевича.
Он прослыл хорошим плотником и после войны пошёл на работу в совхоз Думино, довольно большой. Строили дома для работников, скотные дворы, амбары и т.д. Зарабатывал неплохо, женился, дети родились, себе дом в Нокшино поставил. Хороший дом, большой, добротный, все любовались. Да случилась беда: ушли колхозники на сенокос, в деревне одни дети были. Баловались со спичками, дом-то и загорелся. Лето, жара, прибежали с поля люди, завидев дым, а в дом уж не зайти – весь объят пламенем. Так вещи все сгорели и документы, а главное, жалко хозяину было военных фотографий. Их не восстановишь. Да ещё редкость у него была по тем временам – бензопила, сын из Москвы привёз, тоже сгорела.
Дали в Любомирове семье Садковых полдома, а он ещё не достроен был. Тут-то Алексею Васильевичу скучать стало некогда. Сам всё по совести сделал: полы сплачивал так, что воду лей – не протечёт. Крыльцо сам смастерил, крышу. Так и живёт до сих пор в этом доме, просторном и красивом. На зиму уезжал в Шексну к дочери, да скучно ему в посёлке, весной поскорее перебрался обратно. Школьники обещали помочь с посадкой картошки, дочка часто навещает, друзья, соседи заходят, здоровье не подводит.
О семье Садковых собран материал и в Любомировской школе, и в музее Центра истории и культуры, ею увлечены наши читатели как живой историей. Поговорить с очевидцами значительных для страны событий – что может быть интереснее? Пишите и звоните нам в редакцию, если у вас есть, что рассказать.
Ольга ШИРОКОВА.
В 1972 году в дом пришла беда – погиб младший сын. Горе матери было столь велико, что Евдокия никого не видела, не слышала и, по ее собственным словам, она бы сошла с ума, если бы не заняла себя чем-то таким, что требовало постоянной и кропотливой работы. Спасительное занятие оказалось рядом – ткацкий станок и разноцветные клубочки, приготовленные для половиков. 
Гораздо сложнее в плане сюжета и исполнения ее три, не побоюсь этого слова, грандиозные работы, посвященные русской деревне - «Праздничное гулянье», «Свадебный поезд» и «Раскулачивание». Сложность заключается в том, что художница заранее ничего не высчитывала, ткала без рисунка, по памяти. А сюжеты на них непростые, плюс еще сами полотна горизонтальные (то есть картина создается не снизу вверх, а справа налево). Получается, Евдокии Васильевне постоянно нужно было помнить все до мельчайших деталей. Хотя забыть порой сложнее. 
Учредители: АМУ «Редакция газеты «Звезда»,