О чем писали в прошлом веке
В газете «Звезда» от 12 марта мы начали чтение довоенной газеты Пришекснинского района «Колхозник-животновод». Продолжаем обзор статей, опубликованных в первом полугодии 1939 года.
Бездельники в роли вербовщиков
Интересный материал под названием «Бездельники в роли вербовщиков» можно прочитать в № 6 за 7 января: «Октябрьская улица. Дом номер 21. На стене дома вывеска «Вологодский леспромхоз, треста… Контора по вербовке рабочей силы». Уже три месяца как существует эта контора. Сюда мы заходили и раньше, но, не найдя никого, – уходили ни с чем. … Где же вербовщики? Некоторые наивные люди склонны думать, что они находятся в колхозах, ведут там работу, разъясняют колхозникам хозяйственно-политическое значение лесозаготовок, заключают с правлением колхоза договоры и целыми партиями направляют товарищей колхозников на лесозаготовки. Не из таких оказался представитель Вологодского леспромхоза Поташев И. Три месяца он почти безвыездно живет в районном центре. Три месяца трест Вологодского леспромхоза снабжает Поташева государственными деньгами, терпеливо ожидая из района рабочей силы».
Из заметки узнаём, что по плану Вологодский леспромхоз должен завербовать для работы по лесозаготовкам 165 человек, а направили лишь 63 человека. Почему? Читаем дальше:
«А что делают зав. Конторой Поташев и вербовщики Челноков и Быстров? Они почти всегда находятся в Никольской столовой, устраивая коллективные попойки. Лишь для очищения совести собутыльники заходят в райплан и предлагают «нажимать» на сельсоветы и колхозы в деле вербовки рабочей силы».
Газета сообщает, что «В районном центре четыре конторы по вербовке рабочей силы, но ни одна из них плана не выполняет. Району требуется послать на лесозаготовки всего 351 человек. Это – совершенно мизерное количество, но и это правительственное задание не выполнено. Направлено на лесозаготовки всеми четырьмя вербовочными конторами лишь 148 человек. Ехать на лесозаготовки – большая честь! Туда нужно направлять прежде всего тех колхозников, которые проявили себя хорошими производственниками в колхозе».
Однако, как сообщает автор статьи Н.Вас, вербовщики берут первых попавшихся, и нередко среди завербованных оказываются люди, которые сбежали из колхоза, натворив там кучу безобразий или сделав растрату (вспоминаем т. Борисова из колхоза «Сила» Еремеевского сельсовета).
«…Все эти безобразия в конторах по вербовке рабочей силы происходят только потому, что за ними не установлено никакого контроля со стороны райисполкома… В результате – полнейший срыв боевого правительственного задания в районе. Пора решительно навести порядок в конторах по вербовке рабочей силы, направить честных работников на большевистские дела, изгнать бездельников, пьяниц».
Квартирный вопрос
Предоставление служебных квартир для врачей, тренеров, педагогов – проблема не только нашего времени. В январе 1939 года газета вступилась за учительницу Устье-Угольской школы Лидию Васильевну Марышеву и рассказала об ее жилищной проблеме. Из заметки следует, что Лидия Васильевна – уважаемый педагог, по итогам года не имевшая ни одного неуспевающего ученика: «Ценят ли директор средней школы т. Вальков и заведующая отделом народного образования т. Кудрявая свои лучшие кадры? Поинтересовались. Оказывается – «ценят». Оказывается, Марышеву «даже» в списки отличников внесли, «даже» премировали, «даже» на областной слет учителей-отличников посылали. Ну, а дальше?
…Учительница т. Марышева, имея двоих детей, живет в отвратительных условиях. Когда на улице были 30-градусные морозы, в квартире Марышевой замерзала вода, замерзал хлеб. В течение долгого времени т. Марышевой приходилось готовить уроки… на печке».
Автор поясняет, что учительница-отличница не имеет хорошей комнаты, хотя работает в районе уже третий год. Читаем еще выдержки из этой статьи: «…Несколько раз тов. Марышева обращалась к директору школы Валькову, заведующей РОНО Кудрявой – и все бесполезно. Пошла к прокурору – никаких результатов. «Нет свободных квартир».
Не в состоянии вынести ужасный холод, Марышева переезжает в другую «квартиру», в комнату размером… 4 метра.
…В чем дело? Может, и в самом деле у школы нет квартир? Ничего подобного. Квартиры есть. Но они заняты в ряде случаев теми, которые давно потеряли на это право. Бывший завхоз средней школы Мальцев уволен с работы как дезорганизатор, разгильдяй и пьяница. Однако сей муж и теперь живет в квартире, принадлежащей школе. Для пьяницы и разгильдяя – квартира из двух комнат, для учительницы-отличницы – ничего, - такова «логика» у директора школы и заведующей РОНО. Учительница Облакова не работает в школе с мая 1938 года. Но и она занимает замечательную квартиру, принадлежащую школе».
Далее газета напоминает о постановлении СНК СССР о мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, приводит фамилии двух учителей, которые опаздывают на уроки или уходят с уроков раньше времени, и задает вопрос в адрес прокуратуры: «В свете изложенных фактов уместно лишь спросить, как районная прокуратура на деле намерена претворять в жизнь постановление правительства, партии и профсоюзов, введенное в действие с 1 января 1939 года».
Лицо мнимого колхозника
1939 год – время коллективизации. Людей, ведущих частное хозяйство и не желающих вступать в колхозы, – высмеивали, «душили» экономически. И газета, как рупор власти, в стороне не была. Для примера приведем статью «Лицо мнимого колхозника», в которой рассказывается о колхознике Василии Морошкине, проживающем на отдаленном хуторе в районе деревни Толстово. Начинается она так: «На XVIII партийном съезде товарищ Молотов говорил: «Так же и среди крестьян есть и передовые, есть и отсталые. Есть, конечно, и хуже, чем просто отсталые».
В колхозе «Раннее утро» большинство колхозников это – передовые, сознательные люди. Но есть и отсталые. Есть и хуже, чем отсталые». А затем, заручившись поддержкой партии, автор статьи Рублевский продолжает: «Воспользовавшись тем, что колхоз отдален от хутора на 15 километров, Морошкин Василий преспокойно продолжает вести свое единоличное хозяйство, используя колхоз как ширму для прикрытия своих частно-собственнических, буржуазных тенденций. Морошкин имеет в своем пользовании двух коров, двух телят, четыре козы, кур штук 40 – словом все, чем обычно располагает маленький капиталистик». Далее рассказывается, что этот мнимый колхозник не только вел свое единоличное хозяйство, но «решил поживиться и за счет общественной социалистической собственности колхоза». В. Морошкин на колхозной лошади в зимнее время ездил в Череповец, где торговал сеном, тоже, кстати, колхозным. Всего он продал восемь центнеров сена, а вот задания правления колхоза В. Морошкин выполнял неохотно, отсюда и вывод: «Вот вам тип хуже, чем отсталого человека. Приходится лишь удивляться – каким путем так долго удается таким людям, как Морошкин, позорить почетное звание колхозника и оставаться безнаказанным».
У комсомолок «выходной»
Еще одна статья, «воспевающая» колхозный строй, а заодно критикующая нерадивых агитаторов и руководителей, называется «У комсомолок «выходной».
«18 июня на полях колхоза «Красная деревня» шла напряженная работа по вывозке, разбивке и запашке навоза. И средних лет колхозники и старики, и подростки – все были заняты работой. Не было видно на полях лишь комсомолок Власовой и Горшиловой. Где же они – беспокоился председатель колхоза товарищ Абрамов. И вдруг видит: Власова и Горшилова разнаряженные идут по направлению к Чаромскому.
- Постойте-ка, девушки, вы куда это направились, - спросил председатель, - ведь вам же был дан наряд на работу.
- У нас сегодня выходной день, - без всякого зазрения совести отвечают комсомолки и, не обращая внимания на слова председателя, идут в Чаромское.
Это - показатель того, как обстоит дело с авангардной ролью комсомольцев на производстве в колхозах Бугровского сельсовета. Вместо того, чтобы занять авангардную роль, некоторые комсомольцы заняли явно хвостистскую позицию».
После такого вопиющего примера разгильдяйства, автор статьи выдает еще несколько фактов плохой работы с молодежью в Бугровском сельсовете. Например, зав. избой-читальней Шекстакова с начала года не провела в колхозах ни одной беседы, и, как следствие, «Затишье в агитационно-массовой работе не замедлили использовать в своих целях церковнические и другие антиколхозные элементы. Они подбивают колхозников на устройство религиозных праздников, на прогулы и лодырничанье. 17-го и 18-го июня в колхозах «Боец», «Борьба» и «Дружина» и в некоторых других широко справляли религиозный праздник. Зачинщиками этой позорной гулянки в ряде колхозов явились сами же руководители».
Из всего вышесказанного автор делает вывод: «Удивительно ли после этого, что в Бугровском сельсовете срывается подготовка к уборочным, не выполняется план дорожного строительства, не развернуто силосование».
Старые газеты читал Алексей ДОЛГОВ.
Публикация материалов на тему «О чем писали в прошлом веке» будет продолжена в следующих номерах газеты.
Интересный материал под названием «Бездельники в роли вербовщиков» можно прочитать в № 6 за 7 января: «Октябрьская улица. Дом номер 21. На стене дома вывеска «Вологодский леспромхоз, треста… Контора по вербовке рабочей силы». Уже три месяца как существует эта контора. Сюда мы заходили и раньше, но, не найдя никого, – уходили ни с чем. … Где же вербовщики? Некоторые наивные люди склонны думать, что они находятся в колхозах, ведут там работу, разъясняют колхозникам хозяйственно-политическое значение лесозаготовок, заключают с правлением колхоза договоры и целыми партиями направляют товарищей колхозников на лесозаготовки. Не из таких оказался представитель Вологодского леспромхоза Поташев И. Три месяца он почти безвыездно живет в районном центре. Три месяца трест Вологодского леспромхоза снабжает Поташева государственными деньгами, терпеливо ожидая из района рабочей силы».
Из заметки узнаём, что по плану Вологодский леспромхоз должен завербовать для работы по лесозаготовкам 165 человек, а направили лишь 63 человека. Почему? Читаем дальше:
«А что делают зав. Конторой Поташев и вербовщики Челноков и Быстров? Они почти всегда находятся в Никольской столовой, устраивая коллективные попойки. Лишь для очищения совести собутыльники заходят в райплан и предлагают «нажимать» на сельсоветы и колхозы в деле вербовки рабочей силы».
Газета сообщает, что «В районном центре четыре конторы по вербовке рабочей силы, но ни одна из них плана не выполняет. Району требуется послать на лесозаготовки всего 351 человек. Это – совершенно мизерное количество, но и это правительственное задание не выполнено. Направлено на лесозаготовки всеми четырьмя вербовочными конторами лишь 148 человек. Ехать на лесозаготовки – большая честь! Туда нужно направлять прежде всего тех колхозников, которые проявили себя хорошими производственниками в колхозе».
Однако, как сообщает автор статьи Н.Вас, вербовщики берут первых попавшихся, и нередко среди завербованных оказываются люди, которые сбежали из колхоза, натворив там кучу безобразий или сделав растрату (вспоминаем т. Борисова из колхоза «Сила» Еремеевского сельсовета).
«…Все эти безобразия в конторах по вербовке рабочей силы происходят только потому, что за ними не установлено никакого контроля со стороны райисполкома… В результате – полнейший срыв боевого правительственного задания в районе. Пора решительно навести порядок в конторах по вербовке рабочей силы, направить честных работников на большевистские дела, изгнать бездельников, пьяниц».
Квартирный вопрос
Предоставление служебных квартир для врачей, тренеров, педагогов – проблема не только нашего времени. В январе 1939 года газета вступилась за учительницу Устье-Угольской школы Лидию Васильевну Марышеву и рассказала об ее жилищной проблеме. Из заметки следует, что Лидия Васильевна – уважаемый педагог, по итогам года не имевшая ни одного неуспевающего ученика: «Ценят ли директор средней школы т. Вальков и заведующая отделом народного образования т. Кудрявая свои лучшие кадры? Поинтересовались. Оказывается – «ценят». Оказывается, Марышеву «даже» в списки отличников внесли, «даже» премировали, «даже» на областной слет учителей-отличников посылали. Ну, а дальше?
…Учительница т. Марышева, имея двоих детей, живет в отвратительных условиях. Когда на улице были 30-градусные морозы, в квартире Марышевой замерзала вода, замерзал хлеб. В течение долгого времени т. Марышевой приходилось готовить уроки… на печке».
Автор поясняет, что учительница-отличница не имеет хорошей комнаты, хотя работает в районе уже третий год. Читаем еще выдержки из этой статьи: «…Несколько раз тов. Марышева обращалась к директору школы Валькову, заведующей РОНО Кудрявой – и все бесполезно. Пошла к прокурору – никаких результатов. «Нет свободных квартир».
Не в состоянии вынести ужасный холод, Марышева переезжает в другую «квартиру», в комнату размером… 4 метра.
…В чем дело? Может, и в самом деле у школы нет квартир? Ничего подобного. Квартиры есть. Но они заняты в ряде случаев теми, которые давно потеряли на это право. Бывший завхоз средней школы Мальцев уволен с работы как дезорганизатор, разгильдяй и пьяница. Однако сей муж и теперь живет в квартире, принадлежащей школе. Для пьяницы и разгильдяя – квартира из двух комнат, для учительницы-отличницы – ничего, - такова «логика» у директора школы и заведующей РОНО. Учительница Облакова не работает в школе с мая 1938 года. Но и она занимает замечательную квартиру, принадлежащую школе».
Далее газета напоминает о постановлении СНК СССР о мероприятиях по упорядочению трудовой дисциплины, приводит фамилии двух учителей, которые опаздывают на уроки или уходят с уроков раньше времени, и задает вопрос в адрес прокуратуры: «В свете изложенных фактов уместно лишь спросить, как районная прокуратура на деле намерена претворять в жизнь постановление правительства, партии и профсоюзов, введенное в действие с 1 января 1939 года».
Лицо мнимого колхозника
1939 год – время коллективизации. Людей, ведущих частное хозяйство и не желающих вступать в колхозы, – высмеивали, «душили» экономически. И газета, как рупор власти, в стороне не была. Для примера приведем статью «Лицо мнимого колхозника», в которой рассказывается о колхознике Василии Морошкине, проживающем на отдаленном хуторе в районе деревни Толстово. Начинается она так: «На XVIII партийном съезде товарищ Молотов говорил: «Так же и среди крестьян есть и передовые, есть и отсталые. Есть, конечно, и хуже, чем просто отсталые».
В колхозе «Раннее утро» большинство колхозников это – передовые, сознательные люди. Но есть и отсталые. Есть и хуже, чем отсталые». А затем, заручившись поддержкой партии, автор статьи Рублевский продолжает: «Воспользовавшись тем, что колхоз отдален от хутора на 15 километров, Морошкин Василий преспокойно продолжает вести свое единоличное хозяйство, используя колхоз как ширму для прикрытия своих частно-собственнических, буржуазных тенденций. Морошкин имеет в своем пользовании двух коров, двух телят, четыре козы, кур штук 40 – словом все, чем обычно располагает маленький капиталистик». Далее рассказывается, что этот мнимый колхозник не только вел свое единоличное хозяйство, но «решил поживиться и за счет общественной социалистической собственности колхоза». В. Морошкин на колхозной лошади в зимнее время ездил в Череповец, где торговал сеном, тоже, кстати, колхозным. Всего он продал восемь центнеров сена, а вот задания правления колхоза В. Морошкин выполнял неохотно, отсюда и вывод: «Вот вам тип хуже, чем отсталого человека. Приходится лишь удивляться – каким путем так долго удается таким людям, как Морошкин, позорить почетное звание колхозника и оставаться безнаказанным».
У комсомолок «выходной»
Еще одна статья, «воспевающая» колхозный строй, а заодно критикующая нерадивых агитаторов и руководителей, называется «У комсомолок «выходной».
«18 июня на полях колхоза «Красная деревня» шла напряженная работа по вывозке, разбивке и запашке навоза. И средних лет колхозники и старики, и подростки – все были заняты работой. Не было видно на полях лишь комсомолок Власовой и Горшиловой. Где же они – беспокоился председатель колхоза товарищ Абрамов. И вдруг видит: Власова и Горшилова разнаряженные идут по направлению к Чаромскому.
- Постойте-ка, девушки, вы куда это направились, - спросил председатель, - ведь вам же был дан наряд на работу.
- У нас сегодня выходной день, - без всякого зазрения совести отвечают комсомолки и, не обращая внимания на слова председателя, идут в Чаромское.
Это - показатель того, как обстоит дело с авангардной ролью комсомольцев на производстве в колхозах Бугровского сельсовета. Вместо того, чтобы занять авангардную роль, некоторые комсомольцы заняли явно хвостистскую позицию».
После такого вопиющего примера разгильдяйства, автор статьи выдает еще несколько фактов плохой работы с молодежью в Бугровском сельсовете. Например, зав. избой-читальней Шекстакова с начала года не провела в колхозах ни одной беседы, и, как следствие, «Затишье в агитационно-массовой работе не замедлили использовать в своих целях церковнические и другие антиколхозные элементы. Они подбивают колхозников на устройство религиозных праздников, на прогулы и лодырничанье. 17-го и 18-го июня в колхозах «Боец», «Борьба» и «Дружина» и в некоторых других широко справляли религиозный праздник. Зачинщиками этой позорной гулянки в ряде колхозов явились сами же руководители».
Из всего вышесказанного автор делает вывод: «Удивительно ли после этого, что в Бугровском сельсовете срывается подготовка к уборочным, не выполняется план дорожного строительства, не развернуто силосование».
Старые газеты читал Алексей ДОЛГОВ.
Публикация материалов на тему «О чем писали в прошлом веке» будет продолжена в следующих номерах газеты.
Учредители: АМУ «Редакция газеты «Звезда»,