Матрос Северного флота

07.04.2016

23466

Что такое БДК? Ответ на этот вопрос я, человек сугубо сухопутный, да к тому же страдающий морской болезнью в самой тяжелой форме, никогда бы не узнала, если бы не пришлось побеседовать с Алексеем Воробьевым. И хотя его армейская служба миновала десять лет назад, но воспоминания свежи, - это время – с 2003 по 2005-й годы - в памяти останется навсегда.

Вместо танкиста стал матросом
       Алексей не скрывает, что год от армии «косил», а потом решил честно исполнить свой гражданский долг и, получив очередную повестку, пришел в военкомат. В Шексне выдали предписание отправляться в танковые войска в Хабаровск. А в Вологде все переиграли и определили новобранца на Северный флот. А дальше все пошло своим чередом – голодные и бестолковые полгода учебки в Североморске, а потом момент определения – плавать над водой или под водой.

Хочу быть надводником!
     И тут высокий вологжанин чуть не попал на службу в комендатуру. «Покупатели» его уже присмотрели. Но все решил старший офицер - бывалый морской волк, который больше для проформы спросил у молодого морячка его пожелания, и росчерком пера определил матроса на большой десантный корабль «Кондопога».
    А он и в самом деле большой, этот БДК - водоизмещение: 4080 тонн, длина 112,5 метра, ширина 15 метров, два дизеля, мощность - 19200 лошадиных сил. Экипаж – 84 человека. Вот одним из этих 84 человек и стал Алексей Воробьев. Кстати сказать, служить на «Кондопогу» прибыли вместе с ним еще трое вологодских парней. Первое время новичкам пришлось пускать в дело кулаки, но потом все вошло в колею – вологодских зауважали.

Арктический поход
     Самым дальним во время службы Алексея Воробьева на «Кондопоге» стал арктический поход на Новую Землю - это архипелаг в Северном Ледовитом океане между Баренцевым и Карским морями. Корабль доставил на острова технику – четыре «КамАза» и пару БТРов.
      Шторма в северных морях – обычное дело. Технические особенности БДК заставляют весь экипаж почувствовать все прелести качки, когда палуба встает чуть не вертикально, и ходить приходится в прямом смысле по стенам. А еще начинается эпидемия морской болезни.
    - Для тех, кого качка выворачивала наружу, - вспоминает Алексей, - продовольственник ставил в коридор в больших ящиках сухари. Говорят, помогало. Не знаю, я морской болезнью не страдал. Мне больше доставляло неприятности так называемое размагничивающее устройство, которое было на моем боевом посту – центральном пульте управления. Это устройство создавало поле, чтобы оставшиеся со времен войны мины буквально «отскакивали» от корпуса корабля. Самым разным образом действовало это поле и на наши организмы.

Что такое аппарель

      БДК – это не совсем обычный корабль. На носу у него есть огромные ворота, которые называются «аппарель». БДК, как кит, выбрасывается на любое побережье, открывает аппарель, и техника выезжает из трюма прямо на сушу. Почему большое судно не садится на мель? Секрет в том, что перед выгрузкой балласт перераспределяется на корму, от этого нос задирается, что позволяет судну «заползать» на берег.
     - В БДК спокойно входит 13 танков, - рассказывает Алексей. – А БТРов еще больше!   На борту могут располагаться до 500 тонн техники и грузов и 225 десантников. БДК может выгружать и принимать технику при волнении в 4 балла.

Братцы, горим!
     Два года службы – это вахты, походы, учения. А еще уборка четыре раза в день с мылом и усердием всего корабля до блеска. Словом, трудная и повседневная работа. Чрезвычайные ситуации возникали четыре раза. Алексей вспоминает:
    - За два года мы два раза горели и два раза шли ко дну. И всегда был виноват человеческий фактор. Во время стрельб молодой матрос вырвал кольцо у гранаты, а потом растерялся. Мы ему кричим: «Бросай!» Ну, он и бросил рядом с кораблем. Потом мы заделывали в борту 46 мелких пробоин. Но парень жив остался. Как-то раз тонули у самого причала, ночью. Трюмные сантехники накосячили разгерметизировали фекальную цистерну, забортная вода стала заливать машинное отделение. Во время ночной вахты ко мне – дежурному электрику - прибежал дозорный с криком: «Леха, там машину топит!» Спустились в трюм, я включил откачивающий насос, но видим, что он не справляется. Надо было играть аварийную тревогу, но решили сами найти и закрыть отверстие. Несколько раз ныряли. Нашли. Завинтили гайками крышку. Насос воду откачал, а мы тут же в душ мыться и стирать форму, поскольку вымокли насквозь и благоухали таким ароматом! Дежурному по кораблю докладывать не стали. Тем не менее, командир корабля узнал о происшествии. Правда, через месяц. Вызвал меня и сказал, что сделали мы все правильно, но надо было обязательно играть аварийную тревогу. А пожары были такие: как-то загорелась масляная ветошь в фальштрубе, в другой раз – в машинном отделении пожар вспыхнул.
        Про два последних происшествия Алексей знает все детально, поскольку ему пришлось принимать участие в тушении пожаров как члену группы по обеспечению живучести корабля.

В почетном карауле
      Чем еще запомнились годы службы? Еще в учебной части Алексей был в почетном карауле, который встречал президента Владимира Путина.
    - Он прошел рядом с нами. Потом этот репортаж по телеку показывали.

… Вот такие два года есть в жизни Алексея Воробьева. В них были и морская романтика, и проза. Были сытные флотские обеды на баке. Адмиральский час. Песни под гитару. Долгие вахты. Арктический поход. Шторма. Много всего было, и хотя Алексей считает, что второй год служить уже было не так интересно, но в это как-то не верится, ведь на флоте - не заскучаешь. Не дадут!

Екатерина МАРОВА.

Фото из дембельского альбома Алексея Воробьёва.

Опубликовано в газете "Звезда". № 14 от 23 февраля 2016 года.

Ключевые слова:

служба в армии