Чуровские

     Сначала необходимо исправить ошибки, допущенные в статье «Следы «примерного усердия». Во-первых, в километре от деревни Плешаково находится деревня Курья, а не Келбуй, и поэтому  подпись под фото следует читать «Евфалия Сергеевна Красильникова с сестрой Руфиной из деревни КУРЬЯ», а также в тексте статьи «В нашей деревне навряд ли кто-нибудь знает историю храма, а вот в КУРЬЕ есть старушки…Деревня КУРЬЯ – в километре от Плешаково».
     Заметив эту неточность, в редакцию позвонила жительница Чуровского Р.М. Сафронова и дополнила рассказ об истории плешаковского храма. Раиса Михайловна сообщила, что храм в деревне Плешаково был очень большой. В тридцатые годы именно в нем была устроена школа, учителем в которой работала Анна Павловна Хатова. Впоследствии здание бывшего храма было разделено на несколько домов. Строитель храма Василий Шуба был похоронен возле него, но до наших дней его могила не сохранилась.
     В конце статьи были упомянуты староверы, которые жили в лесной обители невдалеке от деревни. До наших дней сохранилась фотография тридцатых годов, на которой запечатлена семья Староверовых: сестры Парасковья, Ольга, Алефтина с их отцом Гавриилом. Сделан снимок в тридцатые годы возле одного из домов в деревне Курья, о чем рассказала Р.М. Сафронова:
     - Дом в переделанном виде стоит и поныне. В то время он был большим, двухэтажным. Впереди в подвале был магазин, а с обратной стороны дома была оборудована молельня. Здесь, в Курье, и жили сестры Староверовы. Когда Ольга и Алефтина приняли монашество, они ушли жить в лесную пустошь. Как вспоминали о них старожилы, это были грамотные, начитанные женщины. Там, в лесу, они жили, занимались огородничеством, скотоводством, а после смерти похоронены на староверческом кладбище…
     В 1911 году в «Новгородских Епархиальных Ведомостях» были опубликованы две статьи отца Иоанна, рассказывающие о быте старообрядцев. Первая называлась «Переполох старообрядцев в Чуровском приходе», а вторая - «Из быта старообрядцев-бегунов». Однако, чтобы «погрузиться» в атмосферу начала ХХ века, необходимо выяснить, кто такие старообрядцы.

Старообрядцы: кто они?

     До сих пор Русская Православная церковь не преодолела последствия раскола, последовавшего в 1653 году из-за церковно-обрядовой реформы, проводимой патриархом Никоном.     
     Причиной реформы явилось большое количество ошибок, которые обнаружились в богослужебной литературе, а также некоторые отличия в проведении церковных обрядов по сравнению с богослужением в Греческой церкви. И тогда возник серьезнейший вопрос: по каким образцам исправлять книги? Некоторые деятели Русской церкви предлагали проводить правку богослужебных книг по древним русским книгам. Патриарх Никон, напротив, хотел править книги по греческим образцам.
 
Фото 30-х годов. Деревня Курья. Семья Староверовых.
     Казалось бы, какая разница, креститься двумя перстами (как раньше) или тремя (как повелел Никон), сколько поклонов класть при богослужении, как ходить крестным ходом вокруг храма – по часовой стрелке или против. Но это для современных людей вопросы малозначительные, а для православных XVII века речь шла о ВЕРЕ В БОГА!
     Свои распоряжения патриарх вводил порывисто и с необычайным шумом, не подготовляя к ним общества и сопровождая их жестокими мерами против ослушников.
     В 1654 году патриарх приказал произвести в Москве обыск по домам и забрать все иконы, написанные с отступлениями от греческих образцов. На изображениях святых выкалывали глаза и в таком виде образа носили по городу, объявляя указ, который грозил строгим наказанием всем, кто будет писать такие иконы. Вскоре после того в Москве настала моровая язва и случилось солнечное затмение. Москвичи пришли в сильное волнение, собирали сходки и бранили патриарха, говоря, что мор и затмение – кара Божия.
     Распоряжения Никона заставляли верующих делать вывод, что доселе они не умели ни молиться, ни писать икон, и что духовенство не умело совершать богослужение как следует.
     Недовольство нововведениями в церкви, а также насильственные меры их внедрения явились поводом к расколу. Первыми за «старую веру» против реформ и действий патриарха выступил протопоп Аввакум. Отстаивая в своих сочинениях старую церковь, он обличал пороки представителей официальной религии (чревоугодничество, разврат, корыстолюбие и т.д.), самого царя, его слуг, воевод и пр. Популярность Аввакума в народе была очень велика, проповеди его находили широкий отклик, особенно в крестьянской среде.
     Большая часть низшего духовенства, менее образованная, видевшая в реформе церкви ущемление своих интересов и прав, встала полностью на защиту «старой веры». Своими действиями они влияли на крестьян, которые также стали яростными защитниками старой веры.

Деревня Курья. В этом доме жила семья Староверовых.
     В широких народных массах ходила идея о наступлении «последнего времени», о воцарении в мире антихриста и о том, что царь, патриарх и вся власть поклоняется ему и выполняет его волю.
     В 1666-67 годах прошёл церковный собор. Он предал церковному проклятию (анафеме) представителей старой веры (староверов) и принял решение об их наказании. Священники отправлялись в ссылки, лишались сана, заточались в монастыри. Ярые противники из народа подвергались жестоким наказаниям, ссылались в Сибирь, приговаривались к смертной казни.
     Обуздать народ «кнутом» не удалось. Староверы покидали места своего проживания и организовывали в глухих местах или на окраинах России свои общины, скиты, монастыри.
     Однако староверческое движение с самого начала и особенно позднее не было единым. Оно всё более и более распадалось на отдельные общины, лидеры которых вырабатывали свою местную религиозную практику.

Спасовцы и бегуны

     Во второй половине XIX – начале ХХ века численность старообрядцев в различных приходах на территории нынешнего Шекснинского района составляла от 0,3 до 3 процентов. Особое распространение в наших краях получила беспоповщина – одно из основных течений старообрядчества.     
     Беспоповцы, в свою очередь, со временем разделились на различные направления, среди которых выделялись Спасовский и Страннический (бегуны) толки.
     По представлению спасовцев в мире воцарился антихрист, и спастись можно лишь через молитву Спасу (Сыну Божьему). От своих последователей Спасово согласие требовало аскетизма в быту: строгих ограничений в еде и питье, а также запрет в ношении пестрой и цветной одежды. Были даже пословицы: «на ком рубаха пестра, знай – душа его антихристова сестра», «что ни пестринка, то сидит бесинка».

Здесь, в лесу, жили плешаковские староверки.
     Спасовцы также разделились на различные течения, а исходной точкой в разногласиях стал вопрос о крещении, поскольку некоторые из них признали возможным совершать таинство крещения в православной церкви, толкуя: «хотя и еретик крестит, да поп, в ризах, а не простой мужик». Этим и объясняется, что упомянутый в предыдущей статье последний священник плешаковского храма отец Федор посещал лесную обитель староверов.
     Кроме спасовцев немало в наших краях было и странников (бегунов), по воззрениям которых истинный христианин должен разорвать всякую связь с обществом и стать странником: не иметь «ни града, ни села, ни дому». Люди, разделявшие идеи странничества, но не желавшие уходить из мира, принимались в общину в качестве странноприимцев, т.е. тех, кто должен был принимать и укрывать бегунов.
     Теперь, войдя в курс дела, можно приступить к чтению первой статьи отца Иоанна Белоликова, которая приводится с незначительными сокращениями.

Переполох старообрядцев в Чуровском приходе

      «C 20-го марта с.г. среди старообрядцев-странников сильное смятение. Все пристани или, как их здесь называют, скиты опустели: насельники разбежались поголовно или развезены по новым местам. Главный Скит в нашем Чуровском приходе в д. Демсинах населен мужчинами-рабочими, и последние научены вводить в заблуждение, кого надо, относительно состава жильцов. Для дальних, бездомных и безродных арендована изба у крестьянина, стоявшего выше всякого подозрения относительно симпатий к бегунам. Словом, никаких видимых следов пребывания в д. Демсины «останцев благочестия», как бегуны себя и своих последователей величают, не осталось. Кто мог, убежал домой, не найдя «грядущаго града»; кто не в силах, укрылись в своих норах и болотах; и все ожидают лютого гонения за веру, которое поднимается против них слугами антихриста, т.е. правительственной властью. И не только в Демсинах, а и других селениях бегуны попрятались. Конечно, ни о каком гонении здесь на бегунов и речи нет, ни даже слухов местных. Селецкие беседы 1910 г. показали всем, что бегуны были на беседах равноправными собеседниками, хотя под личинами «останцев благочестия» скрывались Бог знает кто и откуда», - пишет отец Иоанн Белоликов.
     Как видим, сторонники официальной церкви и староверы не были непримиримыми врагами. Между ними существовал диалог, а деревня Селецкая Чуровского поселения стала местом проведения богословских и политических споров. Сторону официального вероучения на «Селецких беседах» защищал грамотный в вере и слепой Войкин, а за староверов выступал некий Пинаев. Человек осторожный, но с незавидной судьбой.
     «Теперь и о Пинаеве известно здесь, что он был без паспорта. В беседе, наиболее опасной для них в смысле возможности законного преследования за анархизм, Пинаев вел себя очень осторожно, несмотря на то, что его противник Войкин старался всячески его разжечь, чтобы потом подвести его под ответ. Следовательно, опасаться ответственности за Селецкие беседы бегуны не могли и не должны. И могли бы быть в покое, а тут оказывается на пятах гонение.
     Откуда, из-за чего?...
     Оказывается, причина страха есть. Пинаеву в Перми не посчастливилось: пришло известие, что за резкие суждения о правительственной власти он арестован и предан суду. Но не это еще поселило страх в бегунах. Другое известие из Вологодского уезда, что в Зубове разорено гнездо бегунов, арестован П.И., бывший у нас на беседах, но хранивший все время безмолвие, а его паства водворена по местам этапным порядком. Вот это-то известие всколыхнуло и море жизни наших бегунов. Чем все это кончится, покажет будущее. Для нас, пастырей, отрадного в этом явлении мало. Конечно, бегуны не преминут и теперь вину гонения, если оно и будет, возложить на нас.  К тому же бороться с подпольными врагами гораздо труднее, чем с открытыми. Да и преследование законною властью бегунов за их беспаспортность и за отрицательное отношение к гражданской власти истолкуется в пользу гонимой веры и даст возможность для темного люда окружить бегунство ореолом мученичества за веру истинную. Дай Бог, чтобы этого не случилось». (Священник Иоанн Белоликов, «Новгородские Епархиальные Ведомости» № 15-16, 1911 год).

О том, как покойник «в странство» ушел

     Еще более интересной представляется следующая статья под названием «Из быта старообрядцев-бегунов». Выше было сказано, что староверы всячески отдалялись от государственной власти, не признавали паспортов, не желали открывать ничего для мира. И вот что из этого однажды получилось:
     «В июне с.г. в Череповецком Окружном Суде разбиралось очень интересное дело, долженствующее пролить некоторый свет на таинственность, которою окружают свой культ бегуны-старообрядцы.
     Дело представляется в таком виде. Три года тому назад в дер. Елесине, Чуровского прихода Череповецкого уезда, умер от чахотки молодой богатый крестьянин-маслодел. Родственники его, мать и братья, преданные бегунству, но еще живущие в мире, успели перед смертью убедить его креститься и крестили. По смерти, последовавшей очень скоро после крещения, он тайно был погребен в неизвестном месте. Жена покойного, православная, но принужденная отказаться от исполнения христианских обязанностей по православному, заявила о погребении, и дело передано было судебному следователю.
     На предварительном следствии родственники отрицали факт погребения и смерти. Покойный, говорили они, живой, ушел «в странство», т.е. удалился из мира и переменил место жительства, как это водится у бегунов: оставляет человек свой дом, жену, детей и поселяется в соседней деревне или даже соседней избе.
     Жена по закону привязана к мужу, пока он жив. И в данном случае житья ей, как говорится, не стало. Не имея никаких средств к жизни, она принуждена была поступить на службу к своему зятю, торговцу.
     Свидетельскими показаниями факт смерти и погребения был установлен, и следователь предъявил к обвиняемым, как меру пресечения, внести залог или отправиться на предварительное заключение. Виновные, видя, что им своего участия в погребении не скрыть, сознались и оправдывали свое запирательство принципом бегунства не открывать ничего для мира.
     Кто виновники погребения, место и обстоятельства погребения – остались не выясненными и на суде. Так бегуны оберегают свои тайны. У них существует институт гробокопателей, каковыми являются известные лица. И это дает им возможность сохранять погребение в тайне.
     К родственникам покойного было предъявлено обвинение в насильственном похищение трупа и его погребении. Дело в смысле ответственности небольшое. Защитники нашли возможным представить подзащитных невиновными, став на точку зрения действия в силу их убеждений. Они распространяли на виновных действие закона о свободе вероисповедания.
     К сожалению, не было поставлено вопроса, насколько на бегунов может распространяться этот закон. Закон 1905 г. распространяется на тех иноверцев, старообрядцев, кои составляя известную группу, зарегистрированы Властью.
     Бегуны же не признают никакой власти и избегают всякой регистрации (не вошли они и в перепись 1897 г., по крайней мере в Чуровском приходе), а следовательно должны быть признаны стоящими вне закона 1905 года.     
     Судом обвиняемые оправданы.
     Мне, как местному священнику, привелось быть на суде и вынести оттуда чувство неудовлетворенности и разочарования. Несомненно, оправданные судом – столпы бегунства в Чуровском и известные в Вологодском и Пошехонском уездах используют это дело не в пользу Православия. А между тем, после Селецких бесед 1910 г., бегуны чувствовали шаткость своего положения, так как когда, в течение недели, пред массою слушателей, ложь их упования была до очевидности раскрыта о. миссионером и слепцом Войкиным». (Священник Иоанн Белоликов. «Новгородские Епархиальные Ведомости» № 35, 1911 год).

Спустя века

     Да, были раньше люди, готовые за свои убеждения, за веру «и в огонь, и в воду». Позже советская власть уравняла всех: гонению подверглись и христиане московского патриархата, и староверы, которые хоть и ошибались в своих религиозных чаяньях, но были доброжелательные, благочестивые люди.
     350 лет прошло с начала раскола. Сейчас Русская Православная церковь признает правильность реформ патриарха Никона, осуждая при этом методы, какими он проводил реформу.
     В 1971 году Поместным Собором Русской Православной церкви были сняты клятвы на старые обряды и на придерживающихся их православных христиан, наложенные в XVII веке. Между Русской Православной церковью и Русской Православной Старообрядческой церковью налажен взаимоуважающий диалог. В землю современные староверы не закапываются, в леса не убегают, но и поныне стараются соблюдать раз и навсегда установленные правила быта, и лишку о себе не рассказывать.
Алексей ДОЛГОВ.