Следы примерного усердия

     В «Звезде» от 5 августа в статье «За веру и правду пострадавшие» мы рассказывали о священнике Иоанне Белоликове, с 1896 по 1911 год служившего в Чуровском храме. Отец Иоанн не только проповедовал слово Божие, но отметился и на журналистской ниве, написав несколько статей в газету «Новгородские Епархиальные Ведомости». Так, в номере четвертом за 1902 год была опубликована его заметка «Примерное усердие к храму Божию», в которой священник рассказал о пожилом крестьянине деревни Плешаково, который вместе со своим сыном построил в деревне большой храм. Осталось ли что-нибудь от него? Прочитав статью отца Иоанна о событиях, происходивших в чуровских краях на рубеже XIX-XX веков, нам захотелось отправиться на поиски старинного храма.    

Примерное усердие к храму Божию

     «Прошедший 1901 год в жизни Чуровского прихода, Череповецкаго уезда, ознаменован редким событием. Разумеем окончание постройки храма в дер. Плешакове. Ныне часто слышим о создании храмов Божиих. Но устройство Плешаковского храма выходит из ряда тем, что труды по его созданию вынес с честию один старец не богатый материально, но сильный духом, верою и благочестием и необыкновенным усердием и энергией в деле.
     Храм в честь Воздвижения Честнаго и Животворящаго Креста деревянный небольшой – вместимостью рассчитан на 300 человек; создан исключительно усердием крестьянина дер. Плешакова Василия Осиповича Шубы с помощью сына Ивана. Человек он неграмотный, всю жизнь ведал только соху и топор (по профессии плотник), никогда не думал сделать что-либо особенное. Его занятием было строить один дом за другим для соседей. Ранее у него под окном была устроена часовня в память Чудеснаго Спасения Августейшей Семьи Царской 17 октября 1888 г. Но эта часовня за маловместимостью не удовлетворяла его. И вот, когда в 1896 г. в память св. Коронования Их Императорских Величеств волостным сходом постановлено было открыть в Починковской волости 12 школ грамоты, у Шубы явилась мысль бесплатно устроить под одну из таких школ помещение – часовню школу.
     Работа закипела: сам Шуба с сыном рубил лес, на своих плечах его вывозил и сам опять сложил в дом до последнего бревна. Когда здание по утвержденному плану было готово, священник указал Шубе, что в этом доме мог бы быть и храм Божий. Эта мысль сначала устрашила Шубу и показалась неосуществимой; но все-таки он с кротостию, смиренно стал просить ходатайства о разрешении обратить часовню в храм. По получении разрешения, быстро прирубили колокольню, устроили иконостас, престол и 17 июня собором священнослужителей св. храм был освящен местным о. Благочинным. Освящение храма привлекло массу молящихся, несмотря на то, что оповещение совершалось только в храмах за богослужением. По обычаю, накануне отправлено было всенощное бдение. Утром 17 июня в 5 часов утра из Чуровского храма двинулся крестный ход с местными св. иконами и св. Антиминсом, несомым местным священником во главе. Молящиеся по окончании совершенной в новом храме утрени вышли на встречу святыни с сонмом прибывших священнослужителей. Момент встречи святыни был очень трогателен, особенно, когда масса народа, встретившая святыню, в безмолвном благоговении падала ниц, поклоняясь святыне, пока совершалось каждение и произносилась ектения.
     Заслуга Шубы тем выше, что ему не только пришлось понести материальные издержки (свыше 2000 р.), но на его же старческие плечи (ему уже 74 года) выпала немалая борьба при осуществлении постройки храма.
     Дело в том, что храм устроен в центре раскола Спасова согласия. Известие о намерении Шубы встревожило раскольников, и они решили в противовес храму устроить моленну. Шуба трудился один, а они целым обществом, и моленна очень скоро была готова и приступила к отправлению своих функций, между тем до освящения храма было еще очень далеко. Грустно было старику видеть ослепление своих соседей, а особенно обидно выслушивать разного рода грубые насмешки и выходки против себя. А тут еще приключилась болезнь, настолько серьезная, что старика уже соборовали. Очень усердно он просил Бога дать ему возможность дожить до освящения храма, и Господь исполнил его молитву. В настоящее время он настолько слаб, что не может участвовать за богослужением. Зато нужно видеть его слезы умиления, когда после литургии занесешь ему заздравную просфору и поздравишь с праздником. Да поистине, дай Бог побольше таких людей, просто, но глубоко верующих. Богослужение совершается теперь в Плешакове через воскресенье. Народ усердно посещает храм для участия в литургии и слушания Слова Божия.
     Храм снабжен приличною ризницею благодаря участию Пресв. Мисаила. Жаль лишь, что новый храм не имеет еще благовестника; звонят к началу богослужения в единственный пудовый колокол; но прихожане и не дожидаются звона.
     Надеемся, что найдутся добрые люди и удовлетворят и эту существенную нужду; тогда храм будет будить совесть раскольников, совершающих свое богослужение в лесу в полверстах от Плешакова.
     Искренно желаем доброму Шубе с сыном доброго здоровья за его великое усердие к храму Божьему и за правильное понимание нужд родного своего крестьянства».
    Свящ. И. БЕЛОЛИКОВ.
«Новгородские Епархиальные Ведомости» №4, 1902 год.

Вперед, на поиски!

     110 лет прошло с тех пор. Время неумолимо: уходят поколения людей, словно старые листочки опадают с деревьев; до неузнаваемости изменяется ландшафт местности. Нередко перестанут в деревне жить люди, и лет через тридцать на этом месте уже поле или лес. Пройдет мимо человек  и не догадается, что когда-то здесь кипела жизнь.
     Деревня Плешаково не умерла.
     Интересно, после семидесяти лет богоборческой эпохи остались хоть какие-нибудь следы того храма? Помнят ли в деревне Василия Шубу, знают ли о пятикилометровом крестном ходе 17 июня 1901 года? А может, живут в Плешакове лишь дачники, ни сном ни духом не ведающие о событиях вековой давности? Такими вопросами задавался я, отправляясь из редакции на поиски храма.
     Найти деревню нетрудно. Повернул на чуровском перекрестке направо и, проехав три километра по проселочной дороге, пересек деревню Селецкую, сразу за которой свернул налево. Через километр-полтора увидел первые домишки следующей деревни и прибитый к стволу дерева указатель «Плешаково».
     Среди типичных деревенских строений выделялось длинное здание выцветшего голубого цвета. Обычно в таких домах устраивают в деревнях школы или клубы. Отсюда и решил начать поиски свидетелей событий давно минувших лет.

Повезло!

     Хозяин дома – Леонид Константинович Иванов, узнав о цели моего визита, заметил:
     - Вам бы лет пять назад приехать, много бы узнали. Могу рассказать, что при жизни поведала мне моя теща Александра Егоровна Смирнова.
     Оказалось, людей с фамилией Шуба в деревне нет, а вот семью Шубиных здесь, и в близлежащих деревнях помнят хорошо. Ошибки никакой нет. Наверное,  «Шуба» было прозвищем крестьянина Василия. Когда в ХХ веке его сыновьям и внукам выдавали документы, то, скорее всего, диалог был недолгий.
     - Ты чей сын?
     - Шубин.
     Вот и начался род Шубиных.

В этом доме жила семья Шубиных.
     - Жила семья Шубиных именно в этом доме, - начал свой рассказ Леонид Константинович, - Зажиточные были люди. В тридцатых годах имели в собственности технику, нанимали людей для работ. В то время таких хозяев называли кулаками. Свой дом Шубины застраховали, о чем до сих пор имеется свидетельство.

     В подтверждение своих слов хозяин дома показал мне на металлическую табличку, прибитую под чердачным окном. На бирке овальной формы легко читался отчеканенный текст «Взаимное земское страхование».
     - Раньше рядом стоял еще один дом Шубиных. Разбирая его, во мху, между бревнами, мы нашли несколько иностранных монет того времени. Вроде бы болгарские левы. Объяснение простое: по обычаю, чтобы дом долго стоял, при его строительстве в пазы ложились деньги.
     - А где же церковь?
     - Так вот она! – и Леонид Константинович указал на старое покосившееся здание на другой стороне улицы. 

Так выглядит сейчас здание, которое когда-то было большим храмом.
     Печальное зрелище. Полуразобранное небольшое строение с заколоченными окнами годится лишь на стройматериалы. Трудно представить, что когда-то это был величественный храм, вмещающий 300 человек. После переделок нет возможности оценить первоначальные размеры здания. Отец Иоанн Белоликов пишет, что Василий Шуба при строительстве храма понес затраты 2 000 рублей. Для сравнения можно привести следующие данные: в конце XIX - начале XX века земские учителя и врачи получали жалование 10 - 15 рублей, что являлось неплохим доходом. Ссыльным выдавали на содержание 10 рублей в месяц, на них можно было купить новую литературу и даже рояль. Литр хорошей водки стоил 12 копеек, медвежья шкура – 1,5-2 рубля.
     Вернее всего, то, что сохранилось от храма до наших дней, всего лишь один придел, или алтарная часть. 
     - В нашей деревне навряд ли кто-нибудь знает историю храма, а вот в Келбуе есть старушки. Нужно их спросить, – подытожил Л.К. Иванов, отправляя меня в следующую деревню.

Печальная история

     Деревушка Келбуй – в километре от Плешаково. Там мне посоветовали поговорить с 86-летней       Е.С. Красильниковой. Евфалию Сергеевну я увидел возле дома. Несмотря на солидный возраст, бабушка копала в огороде картошку. Оторвавшись от дел, она пригласила меня в дом и дополнила рассказ Леонида Константиновича.
     Василия Шубу она не помнит, а вот его внуков, т.е. детей Ивана знала:
     - В 30-х годах семью Шубиных раскулачили. Дом переделали под школу, там проводились деревенские беседы. Андрей Иванович позже уехал в Ленинград. Жив или нет, не знаю. Анна Ивановна умерла на 103 году жизни, Катерина Ивановна переехала в Архангельск, были и другие дети. 

Евфалия Сергеевна Красильникова с сестрой Руфиной.
     В храме богослужения продолжались до тридцатых годов. Последним батюшкой был пожилой священник Федор Арсентьевич, а помогала ему вести службы, пекла просфирки и делала свечи Люба - жена Андрея Ивановича Шубина. Когда начались репрессии, священника Федора, как и других мужчин, ревностных в вере, одним за другим увезли, и больше в деревню они не вернулись. Судьба их неизвестна. Оставшись без священника, деревенские жители Екатерина Егоровна Смирнова, Иван Петрович Смирнов, Глафира Семечкова и другие прихожане  продолжали по праздникам ходить в церковь. А потом храм был переоборудован в жилой дом, и в нем поселилась учительница.

В гости «к старухам»

      В статье Иоанна Белоликова есть интересные сведения о раскольниках, мешавших Василию Осиповичу Шубе строить храм.
     До сих пор лесную поляну, где жили староверы, деревенские жители называют «старухи».
     - Ты где грибов набрал?
     - Да возле старух походил.

Л.К. Иванов показывает, где жили староверки. На заднем плане - останки бывшего храма.
     Проводить меня «к старухам» согласился Леонид Константинович. Оседлав старого, но верного железного коня «Иж-планета-5», через несколько минут езды по полю, мы остановились на окраине леса  и, пройдя метров 200 по лесной тропинке, оказались на месте, где обитали староверы.
     - Раньше здесь старухи хозяйничали, а теперь кабаны, - пошутил Леонид Константинович, показывая взрытую лесным зверем землю. От домиков староверов ничего не осталось. Лесная поросль «поглотила» следы некогда активной жизни.
 
Здесь жили плешаковские старухи-староверки.
     Судя по Изданию Новгородского статистического комитета за 1866 год, в Чуровском приходе проживали 115 раскольников-староверов, причем, в основном (95 человек) – женщины. Сколько их было на рубеже веков – неизвестно. Плешаковские старухи жили отдельно от православных христиан, занимались огородничеством, держали коров, свиней.
     Известно, что староверы Спасова Согласия относились к одному из самых строгих толков беспоповщины. Они не признавали православных священников, вели строгую и воздержную жизнь. Однако отец Федор, служивший в храме, периодически посещал их лесную обитель.
     Власти долго их не трогали. Потом одни старухи по родне разъехались, другие поумирали. Лишь несколько могилок староверов, затерявшихся в чуровских лесах, напоминают об их странном образе жизни.        
Алексей ДОЛГОВ.