Реальная жизненная история шекснинца, который половину жизни провел в колониях.
Реклама
Реклама
Тюремные гастроли шекснинского бомжа
17.01.2018
4877
Жизнь А.М. Омарова не пример для подражания. Ему 62 года, в багаже ни семьи, ни квартиры, ни пенсии. Половину жизни он провел на зонах. Днем он «тусуется» возле пивбара, а вечером самая главная его забота найти ночлег. Так он мыкается почти год и все надеется обрести свой угол, где можно скромно, но по человечески жить. О своей жизни Александр Магомедович рассказал честно, без прикрас и бравады. Да и не модно нынче хвастаться, что около тридцати лет провел в тюрьме.
Первый срок
По внешнему виду и не скажешь, что Александр Магомедович по сути бомж, одет он вполне прилично. Здраво рассуждает о жизни. Перед разговором спросил, можно ли в кабинете не снимать кепку. Привычка что ли? В жизни он научился обходиться малым, и сейчас все самое необходимое при нем: паспорт, записная книжка, ручка, телефон. В разговоре изредка вылетает у него непечатное словцо, но он тут же за это извиняется. Заметно, что следить за словами он научился в “тюремных университетах”.
Александр родился в Шексне в 1955 году. Своего отца он не помнит, но считает, что фамилия у него дагестанская. Жил он вместе с мамой и сестрами на улице Исполкомовской, в знаменитом «Шанхае» (двухэтажный деревянный дом, который стоял на месте районного суда). Окончил восемь классов в Устье-Угольской школе, пошел работать в ДОЗ столяром. В мае 1972 года «Шанхай» сгорел, но свидетелем пожара Александр не был. К этому времени за драку с ножами он отбывал свой первый срок. Было ему тогда всего семнадцать лет:
Год отсидел на “малолетке” в Суде, рассказывает Александр Омаров. Там порядок держали бугры. Их культурно называли “председатели отряда”. Они были старше всех здоровые, сильные. Били даже за двойки. Я хорошо играл в футбол за отряд и за сборную зоны, поэтому мне доставалось поменьше других, а когда исполнилось восемнадцать лет, начальник отряда предлагал мне остаться в Суде. Я отказался и досиживал три года на взрослой зоне в Белозерском районе. Там работал и получил среднее образование.
На трамвайчике - в Усинск
Освободился в 1976 году. Вернулся в Шексну и устроился работать на завод ДВП. При освобождении Александру назначили год надзора, то есть его свобода была ограничена: с 8 вечера и до 6 утра он обязан был находиться дома. А ему всего 21 год. Хочется любви, общения с друзьями... На свободе он смог пробыть всего три месяца.
Александр Омаров:
- Сначала меня поймали на танцах. Это было первое нарушение и за него мне выписали штраф. Второй раз попался в пивбаре, когда сидел и отдыхал с друзьями. А после третьего нарушения меня арестовали и отправили на год в исправительную колонию.
Отсидел срок, и история повторилась. Снова освобождение, надзор, нарушения и новый срок. А потом за драку ему дали три года. Первые полтора года отсидел в Шексне на “двенадцатой” и примерным поведением не отличался. Нарушать устои “красной” зоны администрация не позволила. С обеих шекснинских колоний собрали всех нарушителей и отправили их в Коми АССР, на лесные зоны.
Александр Омаров:
- Привезли нас в Княжпогост. Там были три колонии с одной общей промзоной. Она была такой большой, что за день не обойти. Работали с лесом. Зона была “пьяная”. Я работал на подаче леса. Заходят бревна по реке, а на одном зарубка. Мы его в первую очередь выцепляем из воды. Знаем, что к бревну подвязана сетка со спиртным. За пьянство в изолятор могли всю бригаду посадить. А утром, протрезвевших, прямо из камеры снова на работу выводят. Вечером опять в изолятор. В общем, пили и работали. Так прошли полгода, и однажды мне отрядный говорит: “Пиши заявление на “химию”. Как оказалось, в зону пришла разнарядка, и по ней несколько человек нужно было отправить на стройки народного хозяйства.
На жаргоне стройки народного хозяйства назывались химией, потому что нередко осужденных отправляли работать на вредные производства, часто на химические предприятия. У Александра Магомедовича свое пояснение, попроще: “Живи и химичь, хочешь работай, хочешь воруй”. По Печоре на речном трамвайчике его и других новоиспеченных химиков доставили в город Усинск. Город строился, и требовались рабочие руки. Жили в общежитии, выход в город свободный. Единственное ограничение с десяти вечера до шести утра быть в общежитии. Даже выпивать не возбранялось, лишь бы работали. Но и тут надолго задержаться не удалось.
На самолете - в Сыктывкар
Александр Омаров:
- Зимы там суровые, до 50 градусов доходило. И вот както вечером в такой мороз шли мы с друзьями в кинотеатр. Идем, разговариваем, иногда и нецензурными словами. А навстречу человек в гражданке. Как позже оказалось, это был милиционер. Встретились мы с ним в аккурат напротив милиции. Он нам сделал замечание за матерные слова и придрался к моему товарищу Женьке. Говорит ему: “Давай в милицию зайдем”. Женька запротивился, да и мы за него вступились. Слово за слово, завязалась драка. На шум выскочили милиционеры из дежурки. Мы врассыпную, но всех поймали. Под следствием сидели в Сыктывкаре. Поезда туда не ходили и этапировали нас самолетом. Оставалось мне полтора года, да четыре дали за эту драку. Стало пять с половиной.
Пока были под следствием, друзья узнали, что самая хорошая зона в Воркуте, в поселке Северный. А чтобы попасть туда, нужно записаться на прием к наркологу и заявить, что нуждаешься в лечении от алкоголизма. Так и сделали. Там Александр работал на стройке. В 1983 году освободился, вернулся в Шексну, но на свободе не прожил и года.
В поисках пристанища
Парню 28 лет, а настоящей жизни не видел. Както раз пошел на дискотеку в клуб “Энергия” и оказался на “семнадцатой” с очередным четырехлетним сроком.
Александр Омаров:
- Придрался на танцах ко мне молодой человек. Я говорю ему: “Отойди похорошему”. Он отошел, но затаил злость. Когда я пошел в туалет, он выследил меня и решил разобраться... Там
я его ножом и ткнул. Он выбежал на крыльцо клуба и упал. Шум услышали милиционеры, дежурившие в вестибюле. Среагировали быстро. Забежали в туалет, я даже нож не успел сложить. Потерпевший отделался легкими телесными. Прокурор особо много и не требовал. Были свидетели, что комсомолец со своими друзьями сам начал задираться. Но суд приговорил меня к четырем годам тюрьмы.
И так вся жизнь. Потом четыре года за кражу, следующий срок за грабеж. Тюремные гастроли Александра Омарова закончились в 2008 году. Вот уже девять лет он живет на свободе.
Пока он гастролировал по зонам, его мама умерла. В Шексне у Александра живут две сестры. Одной из них он отдал однокомнатную квартиру, где жила мама. Сам снимал комнату. Последние четыре года жил на квартире у одного товарища в доме на улице Первомайской. Оттуда потом попросили. И вот уж год, как он бомжует.
Александр Омаров:
- С октября прошлого года гастролирую. Ночую, где придется. Три раза даже на вокзале пришлось ночевать. Иногда в общежитии на ночь устраиваюсь. Там есть общие кухни. Куплю булочку, консервов, бутылочку... Когда друзья угостят или украду чтонибудь поесть в магазине. Вот недавно за это пять суток сидел.
Сейчас ему 62 года, здоровье пошатнулось, ноги болят. Пока по Гагарина поднимется в центр, делает остановки и отдыхает. Два раза он приходил в пенсионный фонд за пенсией, и каждый раз был отказ. Чтобы получать социальную пенсию, нужно достичь 65летнего возраста, а чтобы начислили страховые выплаты, нужно иметь трудовой стаж семь лет.
Александр Омаров:
- Я смог собрать справки, что работал 3 года 10 месяцев. Не знаю, как подтвердить то, что трудился и в колониях. Когда был СССР, работа в колонии в стаж не входила, хотя с нас высчитывали налоги и за бездетность, и подоходный...
Пока вопрос с пенсией не решен, он думает поехать в Вологду. Там есть ночлежка, где можно бесплатно ночевать, один раз в сутки покормят и помыться можно. Все его мечты: получить пенсию, чтобы снять комнату в общежитии и спокойно жить.
Первый срок
По внешнему виду и не скажешь, что Александр Магомедович по сути бомж, одет он вполне прилично. Здраво рассуждает о жизни. Перед разговором спросил, можно ли в кабинете не снимать кепку. Привычка что ли? В жизни он научился обходиться малым, и сейчас все самое необходимое при нем: паспорт, записная книжка, ручка, телефон. В разговоре изредка вылетает у него непечатное словцо, но он тут же за это извиняется. Заметно, что следить за словами он научился в “тюремных университетах”.
Александр родился в Шексне в 1955 году. Своего отца он не помнит, но считает, что фамилия у него дагестанская. Жил он вместе с мамой и сестрами на улице Исполкомовской, в знаменитом «Шанхае» (двухэтажный деревянный дом, который стоял на месте районного суда). Окончил восемь классов в Устье-Угольской школе, пошел работать в ДОЗ столяром. В мае 1972 года «Шанхай» сгорел, но свидетелем пожара Александр не был. К этому времени за драку с ножами он отбывал свой первый срок. Было ему тогда всего семнадцать лет:
Год отсидел на “малолетке” в Суде, рассказывает Александр Омаров. Там порядок держали бугры. Их культурно называли “председатели отряда”. Они были старше всех здоровые, сильные. Били даже за двойки. Я хорошо играл в футбол за отряд и за сборную зоны, поэтому мне доставалось поменьше других, а когда исполнилось восемнадцать лет, начальник отряда предлагал мне остаться в Суде. Я отказался и досиживал три года на взрослой зоне в Белозерском районе. Там работал и получил среднее образование.
На трамвайчике - в Усинск
Освободился в 1976 году. Вернулся в Шексну и устроился работать на завод ДВП. При освобождении Александру назначили год надзора, то есть его свобода была ограничена: с 8 вечера и до 6 утра он обязан был находиться дома. А ему всего 21 год. Хочется любви, общения с друзьями... На свободе он смог пробыть всего три месяца.
Александр Омаров:
- Сначала меня поймали на танцах. Это было первое нарушение и за него мне выписали штраф. Второй раз попался в пивбаре, когда сидел и отдыхал с друзьями. А после третьего нарушения меня арестовали и отправили на год в исправительную колонию.
Отсидел срок, и история повторилась. Снова освобождение, надзор, нарушения и новый срок. А потом за драку ему дали три года. Первые полтора года отсидел в Шексне на “двенадцатой” и примерным поведением не отличался. Нарушать устои “красной” зоны администрация не позволила. С обеих шекснинских колоний собрали всех нарушителей и отправили их в Коми АССР, на лесные зоны.
Александр Омаров:
- Привезли нас в Княжпогост. Там были три колонии с одной общей промзоной. Она была такой большой, что за день не обойти. Работали с лесом. Зона была “пьяная”. Я работал на подаче леса. Заходят бревна по реке, а на одном зарубка. Мы его в первую очередь выцепляем из воды. Знаем, что к бревну подвязана сетка со спиртным. За пьянство в изолятор могли всю бригаду посадить. А утром, протрезвевших, прямо из камеры снова на работу выводят. Вечером опять в изолятор. В общем, пили и работали. Так прошли полгода, и однажды мне отрядный говорит: “Пиши заявление на “химию”. Как оказалось, в зону пришла разнарядка, и по ней несколько человек нужно было отправить на стройки народного хозяйства.
На жаргоне стройки народного хозяйства назывались химией, потому что нередко осужденных отправляли работать на вредные производства, часто на химические предприятия. У Александра Магомедовича свое пояснение, попроще: “Живи и химичь, хочешь работай, хочешь воруй”. По Печоре на речном трамвайчике его и других новоиспеченных химиков доставили в город Усинск. Город строился, и требовались рабочие руки. Жили в общежитии, выход в город свободный. Единственное ограничение с десяти вечера до шести утра быть в общежитии. Даже выпивать не возбранялось, лишь бы работали. Но и тут надолго задержаться не удалось.
На самолете - в Сыктывкар
Александр Омаров:
- Зимы там суровые, до 50 градусов доходило. И вот както вечером в такой мороз шли мы с друзьями в кинотеатр. Идем, разговариваем, иногда и нецензурными словами. А навстречу человек в гражданке. Как позже оказалось, это был милиционер. Встретились мы с ним в аккурат напротив милиции. Он нам сделал замечание за матерные слова и придрался к моему товарищу Женьке. Говорит ему: “Давай в милицию зайдем”. Женька запротивился, да и мы за него вступились. Слово за слово, завязалась драка. На шум выскочили милиционеры из дежурки. Мы врассыпную, но всех поймали. Под следствием сидели в Сыктывкаре. Поезда туда не ходили и этапировали нас самолетом. Оставалось мне полтора года, да четыре дали за эту драку. Стало пять с половиной.
Пока были под следствием, друзья узнали, что самая хорошая зона в Воркуте, в поселке Северный. А чтобы попасть туда, нужно записаться на прием к наркологу и заявить, что нуждаешься в лечении от алкоголизма. Так и сделали. Там Александр работал на стройке. В 1983 году освободился, вернулся в Шексну, но на свободе не прожил и года.
В поисках пристанища
Парню 28 лет, а настоящей жизни не видел. Както раз пошел на дискотеку в клуб “Энергия” и оказался на “семнадцатой” с очередным четырехлетним сроком.
Александр Омаров:
- Придрался на танцах ко мне молодой человек. Я говорю ему: “Отойди похорошему”. Он отошел, но затаил злость. Когда я пошел в туалет, он выследил меня и решил разобраться... Там
я его ножом и ткнул. Он выбежал на крыльцо клуба и упал. Шум услышали милиционеры, дежурившие в вестибюле. Среагировали быстро. Забежали в туалет, я даже нож не успел сложить. Потерпевший отделался легкими телесными. Прокурор особо много и не требовал. Были свидетели, что комсомолец со своими друзьями сам начал задираться. Но суд приговорил меня к четырем годам тюрьмы.И так вся жизнь. Потом четыре года за кражу, следующий срок за грабеж. Тюремные гастроли Александра Омарова закончились в 2008 году. Вот уже девять лет он живет на свободе.
Пока он гастролировал по зонам, его мама умерла. В Шексне у Александра живут две сестры. Одной из них он отдал однокомнатную квартиру, где жила мама. Сам снимал комнату. Последние четыре года жил на квартире у одного товарища в доме на улице Первомайской. Оттуда потом попросили. И вот уж год, как он бомжует.
Александр Омаров:
- С октября прошлого года гастролирую. Ночую, где придется. Три раза даже на вокзале пришлось ночевать. Иногда в общежитии на ночь устраиваюсь. Там есть общие кухни. Куплю булочку, консервов, бутылочку... Когда друзья угостят или украду чтонибудь поесть в магазине. Вот недавно за это пять суток сидел.
Сейчас ему 62 года, здоровье пошатнулось, ноги болят. Пока по Гагарина поднимется в центр, делает остановки и отдыхает. Два раза он приходил в пенсионный фонд за пенсией, и каждый раз был отказ. Чтобы получать социальную пенсию, нужно достичь 65летнего возраста, а чтобы начислили страховые выплаты, нужно иметь трудовой стаж семь лет.
Александр Омаров:
- Я смог собрать справки, что работал 3 года 10 месяцев. Не знаю, как подтвердить то, что трудился и в колониях. Когда был СССР, работа в колонии в стаж не входила, хотя с нас высчитывали налоги и за бездетность, и подоходный...
Пока вопрос с пенсией не решен, он думает поехать в Вологду. Там есть ночлежка, где можно бесплатно ночевать, один раз в сутки покормят и помыться можно. Все его мечты: получить пенсию, чтобы снять комнату в общежитии и спокойно жить.
Алексей ДОЛГОВ.
Статья опубликована в газете "Звезда" от 18.11.2017
Статья опубликована в газете "Звезда" от 18.11.2017
Кто хочет стать пенсионером? Или как прожить без дома и пенсии в наши дни
Да, такова доля бывшего заключённого – если трудовой стаж не составил шести лет, то пенсии не положено, только после 65 лет – по старости. Александру Омарову
на данный момент 62 года, жилья у него нет, пенсии тоже. Остаться в таком возрасте на улице врагу не пожелаешь, и, полагаю, Омаров не один такой, случалось видеть в посёлке подобные фигуры. Чем же можно помочь людям в данной ситуации?
Я обратилась за консультацией к Вячеславу Владимировичу Белоглазову, директору Комплексного центра социального обслуживания населения Шекснинского района, и Ирине Валерьевне Ивановой, заведующей отделением срочного социального обслуживания.Как мне пояснили, с Александром Омаровым специалисты Комплексного центра знакомы, и в беде его не оставляют: ежемесячно ему выдаются продуктовые наборы, выдавалась не раз и материальная помощь.
Для этого необходимо прийти с документами в Комплексный центр социального обслуживания и написать заявление. Также для людей, оказавшихся в подобной ситуации, существуют социальные гостиницы. В нашей области их три – в Вологде, Череповце и Кадуе. Но принять в такую гостиницу человека без пенсионного обеспечения могут только в Кадуе. Там ему предоставят койку, возможность проживания в нормальных бытовых условиях, выделят материальную помощь на продукты. Готовить для себя пищу нужно самому, все необходимое для этого есть. Проживающий в социальной гостинице должен будет соблюдать определённые правила, например,не употреблять спиртное и мирно соседствовать с другими людьми. За порядком там следят. Перед тем, как отправиться в социальную гостиницу, человек должен пройти врачей (нарколога, психиатра) и сделать флюорографию.
Добраться до Кадуя из Шексны работники соцзащиты также помогут, было бы желание. Если заранее написать заявление, то и продовольственный набор с собой можно будет получить. Так что замерзать на улице и голодать человека не оставят.
Также В.В. Белоглазов предложил А.М. Омарову обратиться к ним для составления запроса в УФСИН Минюст России по Вологодской области, чтобы подтвердить его трудовой стаж во время отбывания наказания в СССР. Если Александр Омаров действительно работал в колонии, платил налоги, то пенсия может быть назначена раньше.
Ольга СОКОЛОВА.
Статья опубликована в газете "Звезда" от 25.11.2017
Статья опубликована в газете "Звезда" от 25.11.2017
Использовать материалы и новости разрешается только при наличии активной ссылки.
Добавить комментарий
Реклама
Популярное за 7 дней
16.04.2024
Учредители: АМУ «Редакция газеты «Звезда»,