Евгений Богомазов: «Уже ведём переговоры»

     – Наряду с сельскими поселениями малые города более всего пострадали за последнюю четверть века, лишившись весомой части населения, рабочих мест, объектов социальной инфраструктуры, а многие – и в целом какой­-либо перспективы. Как Шексна пережила этот исторический прессинг?

     Евгений Богомазов:
      – Любая территория обладает как минимум четырьмя позициями, при наличии которых население будет на ней оставаться и жить. Если просто – что прежде всего нужно любому человеку, помимо жилья? Первое – это работа. Второе – медицинские услуги. Третье – качественное начальное и среднее образование, чтобы детей не приходилось возить в детский сад и школу за тридевять земель. Четвертое – учреждения культуры, и сюда же можно отнести наличие у данной территории исторической составляющей, историко­-культурного потенциала. Не будет работы – люди мало­-помалу переберутся в другое место. То же – с медициной, образованием, культурой.
     В 2015 году Вологодская область полностью перекрыла показатели по выпуску сельхозпродукции образца 1982 г. – по производству мяса, молока и зерновых. Шекснинский район не исключение. При уменьшении численности работающих в сельскохозяйственном производстве в настоящее время по сравнению с 1982 годом в 6 раз, производственные показатели увеличились. Нам удалось остановить отток населения – уже есть и прирост. Безработица – 0,6 %, это крохи. При этом на 90­-100 безработных у нас порядка 200-­243 рабочих мест со средней зарплатой 17­-18 тысяч рублей. Для нашей территории это неплохо.
     Когда два года назад я пришел в выпускные классы одной из наших школ, на мой вопрос: «Кто из вас останется в Шексне?» из 63 человек руку подняли всего трое. С того времени мы создали программу, предполагающую в том числе патриотическое воспитание – показываем молодым людям, что и здесь, на малой родине, можно предложить себя, и здесь жизнь может быть не хуже, чем где бы то ни было – и не надо никуда ехать.
 
    Денис Поздняков:
     – Чтобы район был перспективным, необходимо развитие индустриальных площадок. Пример: вот воспитывают молодежь на своем заводе 3-­4 года, они становятся профессионалами, после чего этот технически подкованный персонал переманивают наши соседи. А почему? Они могут предоставить более комфортные условия. Нашим же предприятиям приходится заново воспитывать смену.
     Что делать в таком случае? Надо улучшать социальные условия. Создавать соответствующую среду на территории нашего района. На это работает в том числе плотность событий – та же школа «Эволюция», причем надо не просто нарисовать картинки, а дать понять, что это начало реализации.
     Следующий этап – мы начинаем сейчас работать со школьниками, чтобы они попытались представить свою набережную, а там – быть может, поучаствовали в следующем интенсиве, который уже обрёл название – «Наводнение».
     Вот у меня дом в деревне под Шексной. Почему семья ко мне не переезжает жить из Вологды? Потому что недостаточно возможностей получить дополнительное образование. Нет высших учебных заведений. В Шексне есть кинотеатр, но его недостаточно – нужен медийный комплекс. Кинотеатр без сопутствующих функций не сумеет увлечь людей. Необходим календарь интересных событий, которые аккумулировали бы общественную энергию. И люди бы не уезжали.
     Надо этими инструментами пользоваться, пытаться приспособить их к своим условиям. Вот привели в порядок набережную в Вологде, народ перестал там по привычке употреблять, стал заниматься спортом, и появился туристический поток.
 
– Что давало жизнь городу в советский период? Сохранилась ли преемственность, что дошло до наших дней?
 
    Евгений Богомазов:     
   - ­ Прежде всего промышленность и сельское хозяйство. Промышленные предприятия, сельхозпроизводство и сейчас работают и развиваются в районе. Далее – культурно-­рекреационная активность. Очень важна составляющая облика района – это, самобытная народная культура и традиции, которые сейчас являются основой туристической привлекательности Шекснинского района. У нас есть 12­-часовые экскурсионные туры – это музейный показ, знакомство с местной обрядовой практикой, к примеру, такой промысел, как изготовление кукол.
 
     – Шексна находится на пересечении путей – водных, автомобильных, воздушных. И «Северный поток» проходит совсем рядом. Воспользоваться этим обстоятельством, что называется, сам Бог велел. Вы решили начать с речного фасада, сделав его визитной карточкой поселка?
 
     Евгений Богомазов:
   - ­ На территории района располагается индустриальный парк. Там представлены три предприятия: трубопрокатный завод, завод по переработке отходов животного происхождения и завод по выпуску газового оборудования.
     Мы не хотели бы на этом останавливаться. Тем более, что Череповец сегодня продвигается в сторону Шекснинского района. Ведь до «Северстали» всего-­то 30 км – это полчаса езды по хорошей дороге. Так что жильё для сотрудников предприятия в экологически чистом месте, на берегу Волго­-Балта – это перспективный ход, который позволил бы удержать высококвалифицированные кадры. А здесь жильё по определению доступнее, дешевле, чем в самом Череповце. У нас красивейшие места, при этом посёлок расположен вдоль реки, а это 7–8 км – и нет ни одного пляжа. Потенциал развития просто на виду.
   
    Денис Поздняков:
    - ­ Промышленную территорию надо  реконструировать, восстанавливать. Но если начать с поселка или с промтерритории – сложнее будет раскрутить весь проект. А тут – на выходе квартиры с видом на реку Шексну, с обустроенной набережной, какой­-то интересной историей. Наши предложения были включены в повестку Госсовета по развитию водного хозяйства. В настоящее время запущен проект круизного лайнера, который должен быть спущен на воду в 2019 году. Первая навигация предполагается от Санкт­-Петербурга до Москвы – это летний маршрут, потом – осенний – от Москвы до Сочи и зимний – от Сочи до Турции и Египта, уже по морям. В этой перспективе наша площадка находится как раз посередине первого этапа, а, как известно, спрос на путешествия по воде очень большой. Уже сегодня в летнюю навигацию мимо Шексны проплывают более 400 судов.
 
     – Территория, которую планируется обустроить, насчитывает почти сотню гектаров. Для малого города ­ это значительный масштаб. Но начинать надо с обозримого участка. Почему выбрана именно эта площадка в качестве пилотной?
 
    Евгений Богомазов:
    - ­ Два года назад была реконструирована вся шлюзовая система – это в непосредственной близости от пилотного участка. Можно считать это стартовой точкой всей программы.
 
     Денис Подняков:
     - ­ Есть арендатор территории бывшего бетонного завода – неэкологичного производства, на котором поставлен крест. Сейчас он занимается строительством в Череповце. Это наш будущий инвестор, которого мы рассматриваем, то есть собственник, который хочет это реализовать. Но, чтобы всё было правильно, нам нужно проработать сценарии развития территории. мы хотим, чтобы появлялись различные уникальные архитектурные сооружения, которыми мы могли бы гордиться, возможно, – на конкурсной основе. Отсюда эта идея музея Волго-Балта с сопутствующей рекреационной инфраструктурой.
 
     – Три полученных в результате летнего интенсива проекта объединяет урбанистический пафос, хотя в «Водовороте» и «Метагороде» он носит едва ли не запредельный характер. Вряд ли они могут выступить в режиме взаимодополнительности. Как вы их оцениваете с точки зрения: а) стартовой точки развития, б) перспективы реализации?
 
     Евгений Богомазов:
     - ­ Как вы понимаете, я чистый практик, прагматик. Один из наших застройщиков возводит сейчас жильё с нестандартными планировками по цене 40 тыс. руб. за м². Не успел достроить, все раскуплено подчистую.
     В настоящее время востребованность жилья не сиюминутная, люди хотят жить не только удобно, но и эстетично. С видами из окон. С качественным окружением. Инвесторы из Череповца отказываются от проектов в Подмосковье, отдают предпочтение нам, чувствуют перспективу. Так что семинарские работы легли на подготовленную почву.
     У людей, которые присутствовали на защите проектов, был культурный шок. Они увидели иную перспективу внутри наших реалий, шекснинской повседневности. Быть может, инвесторами будут приняты какие­-то отдельные идеи. Это их прерогатива. А зерно есть в каждом из предложений.
  
   Денис Поздняков:
   - ­ Мне нравятся все три проекта. Но у нас есть цель – представить возможности территории. Заурядные вещи на это не способны. Нужна сильная заявка. Идея Петра с водоворотом – очень звонкая. По сути, это бренд территории, точка роста – причем не только Шексны. Концепция Арсении более природная, уютная; размывание границ. А наш проект приближен к условиям строительства. В рамках общей концепции, в принципе, может быть реализована едва ли не любая архитектурная идея, включая как первую, так и вторую. Именно поэтому мы и назвали свое предложение «Метаполис».
 
     – Вряд ли Шексна сможет получить соответствующее федеральное и региональное финансирование под подобную урбанистическую программу в условиях экономического кризиса. В таком случае – что делать? Вероятно, разработка экономической модели и проектная деятельность должны идти параллельно?
 
    Евгений Богомазов:
    ­ - Ну почему же? Недавно выделены федеральные средства на реконструкцию набережной Череповца. Так что надежда есть.
     Но всё же главное – инвестиционная составляющая. Надо запустить проект усилиями заинтересованного инвестора. А остальные подтянутся. Как только мы вышли в информационное поле с результатами выездного курса школы «Эволюция» – появился и второй потенциальный инвестор, сейчас уже ведём переговоры. И поддержка губернатора, конечно, исключительно важна. Она имеется, существуют определенные договоренности. Если ты привлекаешь инвестиции на свою территорию, тебе помогают. Если сидишь сложа руки, ничего не делаешь, то зачем тебя поддерживать?
 
    Денис Поздняков:
    ­ - У государства есть программа по  берегоукреплению, распространяющаяся в том числе на Волго­-Балт. В принципе, мы подпадаем под её действие: береговая линия – это городская территория, и она размывается. Надо использовать и такой шанс.
 
     – Недавно президент РФ санкционировал переподчинение главных архитекторов главам субъектов федерации. По факту в Шексне эта диспозиция уже сложилась. Это была инициатива самого руководства города? Что это даёт?
 
     Евгений Богомазов:
    ­ - Когда я формировал административную структуру два года назад, Дениса Ивановича ещё не было на горизонте, и вопрос о том, что именно он будет главным архитектором района, не стоял. Это произошло чуть позже. Когда я прописывал структуру администрации, задумался над тем, куда же относить архитектуру? И куда бы я её не примерял, получалось, что она не подходит ни под один управленческий блок. Поэтому я принял решение, что буду искать на должность главного архитектора человека, которому я могу доверять, человека, полностью погруженного в свою профессию – и при этом реалиста.
      А потом уже появилась кандидатура Дениса Позднякова. Я сразу понял, что он вольный художник, и жёстко ограничивать его в рамках структуры – непродуктивно. Дал ему возможность и штат прописать, и людей подобрать под себя. В том числе, чтобы у него была возможность свободно мыслить и иметь возможность посещать такие замечательные мероприятия, как «Зодчество» или «Арх Москва».
     И у нас это получилось. Денис умеет людей зажечь, заинтересовать. Мы с ним прошли уже большой путь. И население нас поддерживает, в том числе и по этому проекту. А вообще – любой руководитель должен быть заинтересован, чтобы главный архитектор работал в непосредственной связи, в тесном контакте с ним.
 
      Денис Поздняков:
    ­ - Для нас, для архитекторов, понятно, что важно выполнить свою определенную миссию. Когда между главой и главным архитектором вырастает вереница посредников, управление территорией не может не страдать. Архитектору, даже и обычному практикующему, необходимо, чтобы его непосредственно слышал глава, потому что есть законы композиции, некие нормы, правила, которых он не знает. Мы­-то не все знаем, но по крайней мере человек должен доверять. А доверять на расстоянии – сложно. И если глава принимает такие решения, это полезно, потому что личная ответственность архитектора возрастает.